День неохотно подползал к рубежам ночи,
Растрачивая свой жар, точно усталый путник,
Чей горизонт понемногу становится короче,
А взгляд обретает чуткость.
Молчаливо стояли деревья, причащенные чьей-то тайне,
Как воины, идущие на битву
С ночной безграничностью. И даже случайный
Звук не мог прервать их слишком гордой молитвы.
А на небе отчаянно вспыхивали зарницы,
Как бьются воспоминания в воспаленном сознании:
Небо безысходно плакало о грозе-блуднице,
А потом небесная грусть становилась туманнее,
В темноту погружалась его измученная память,
И прежде чем забыться, небо успело только
Одну маленькую красную звездочку сплавить,
Чтобы та стала эпитафией горькой.
И ночь, как зеркало, обращала взгляд внутрь
И сама внутри меня грустно тонула,
Неразборчиво шли, спотыкаясь, минуты
И среди ночной темноты выступали стихи, как скулы.