Во времени страшно далёком
Гаврила служил хлебопёком.
Хоть был сам недалёк,
Но какие он пёк
Кренделя с подрумяненым боком!
Однажды в четверг спозаранку
Его привезли на Лубянку.
Завели в кабинет
И в тиши тет-а-тет
Приподняли секретную планку.
Полковник все точки расставил:
"Задачка-то, брат, непростая -
К нам гости, как с неба.
И ты должен хлеба
Сварганить гостям из Китая".
Приблизив Гаврилу за лацкан
Шепнул он: "Приём им забацай
С мощнейшим застольем,
Да с хлебом и солью -
Сам Сталин глава делегации!
Хоть блинообразные лица
Живут там в пекинской столице,
Только мать их ети,
Им расти да расти,
До качества нашей пшеницы.
Не бойся, держись по-простецки,
Подашь им на рауте светском
Расчудесный батон,
Чтобы долго потом
Вспоминали бы крендель советский"...
Стекая дрожжами и потом,
Гаврила в срок кончил работу.
Потом с калачами
Кремлевский начальник
Отвёз его к Спасским воротам.
Тогда ещё было не треба
Засилья дрянным ширпотребом,
И Мао: "Иосиф,
Мол, милости просим
Лепёшку пекинского хлеба".
Скромно выслушав импортный лай,
Йося вежливо вымолвил "Вай!,
Тут же бровью повёл, -
Ну-ка, быстро на стол
Наш советский подать каравай".
В это время Гаврила в подсобке
Разминался при помощи водки.
А когда осмелел,
То белющий, как мел,
Вышел в залу нетвёрдой походкой.
То было страшнее пожара -
Ладонь перед Мао разжал он…
Что за глупый малыш,
Коль из мякиша шиш
Слепил он, гордясь за державу.
Закричал: "Узкоглазых заставим
Любить нас, как дедушка Сталин!"
Вообщем так перепил,
Что с размаха вбил клин
В отношения с братским Китаем.
................................
Как не просто правителям с нами,
Мы же с ними не дружим домами.
И Гаврилу с тех пор
Я не вижу в упор...
Но фигу храню я в кармане!