гулять по парку, закутанному в январскую пелену, пешком от инфаркта, покашливая слегка...
он тысячу лет назад все понял про эту страну, да и она все знает про этого старика...
ей, в сущности, дела нет до его подагр, она – сама по себе, а он – раз в месяц в собес, она в «десятке» по детской шкале Апгар, а он – безнадежно стар, почти не жилец...
а было ж время, всего полвека назад – держись, геолог! держись, степной малахит!.. и на вокзале на пыльный его рюкзак глядит столица, и Люба его – глядит...
... ах, Люба-Люба, чего б не пожить еще, ждала б с прогулки, как с поля его ждала, допустим, гуляет он, она пироги печет, а так – пять лет Любы нет, она умерла...
... а дети – Колька в 68-м попал под поезд, а больше Господь не дал… ах, Люба-Любушка, хоть бы часок вдвоем, ах, как бы плакал я, как же бы я рыдал...
... гулять по парку – последняя из забав… а дома – тихо, всех радостей – валидол, и телевизор, уставший бесстыдно врать, давно настроился на европейский футбол...
... да хоть бы пса мне, бежал бы сейчас вот тут, пятнистый сеттер, назвал бы его Мухтар, но я ведь много раньше его умру, и пес подохнет с тоски...
... я безбожно стар...
... весь парк исхожен, как тундра-моя-тайга...
... пора б к обеду сварить какой-нибудь суп...
... эх, жаль, давно отказался от табака...
... нет, если б сеттер, лохматый миляга-плут...
... прийти домой, а дом до гулкости пуст...
... уснуть...
... и никогда уже не вставать...
... и пусть собес похоронит, пусть...
... гулять по парку – последняя из забав...
... скорей инфаркт бы… а то январь да январь...
... пока ты молод, ты по умолчанию прав...
... я стар, Любаша, я так безнадежно стар...
... гулять по парку, пока не настиг инфаркт...