Всё, так или иначе, облетит,
как сад мой днесь…
Не выплавив итога,
за час сгорает осень. Некрологом
рассыпан снега первого петит.
Безвременно утраченная боль –
едва обрящешь, вновь ищи ab ovo.
Горчит вино из паданцев садовых,
и, бабочкой, в янтарь заката Бог
безверьем погружен. Моим «прости»
не расколоть небес остывших камень.
Пью за помин любви, напьюсь за память,
которой жить. Как мягкий снег в горсти,
всё – так или иначе, стает, всё –
избытым станет, не приблизив к сути.
Иная боль придет на смену грусти
в осеннем хокку позднего Басё…
2.
Дрогнет сад наброском Тоса –
золотистой пылью явь.
Длится ласковая осень –
длится целый миг, а после
холод песий… Всё исправь,
лодку правь по зыби желтой
На трезвона медный стих –
в тот предел завороженный,
где молитвы сахар жженый
на губах горчит сухих,
где и ладанный, и дынный
неба спелого ломоть
весь потек. Там ты один, и
Богу прямо в пуповину,
в облаков живую плоть,
впился башни конус острый,
и окутал рану дым…
Там в ладу с собой быть просто,
там, склевав с погоста просо,
дождевой попив воды,
самой сладкой, птицы божьи
возвращаются к реке.
Время там тебе поможет
всё исправить, подытожив
миг, что канул вдалеке…