Небо хлещет крупной солью
По открытым ранам глаз.
Обезумевший от боли,
Гавриил играет джаз
В переходе. Мимо – лица,
И одно другого злей.
Он давно уже не тщится
Докричаться до людей.
Он давно уже всё понял
(Но не спрашивайте – что)…
Звук несётся, словно кони
По арене шапито.
Мёрзлый ветер вихри вертит,
А трубач – смотри! – вспотел.
Тяжело, когда бессмертен –
И при этом не у дел.
Разрывая воздух льдистый,
Звук трубы по-волчьи выл.
Он давно стал атеистом,
Этот бедный Гавриил…
А вдали, за небом мнимым,
Бесконечный пульс стучал.
Этот пульс ни серафима,
Ни отца его не знал.