«Истинно любить можно лишь то, что стоит выше нас
- женщину, которая подчиняет нас красотой,
темпераментом, умом, силой воли».
«Ванда! Ванда!» - выбредил Северин,
Усмехнулся я, иначе бы не смог.
Потерялся в глазоньках Венеры,
Обладать желает ею, дурачок…
«Дальше обращаюсь к Леопольду,
Знаю по себе, душою не кривя,
О Григорие-педанте. Автор роль ту
Срисовал до черточки с себя».
… и отведать чувственные губки,
Хаживать по саду насмех всем,
Вслушиваясь в шелест юбки.
Мазох Леопольд, зачем?
Ты тянулся б в проторённые дорожки
До прослывшей щедростью межи,
Будет целовать её нагие ножки!
Положи, с ней полежи и оближи…
Впитывай тяжелое дыханье,
Прерываемое томным «Да»,
А потом примись за созиданье
Леопольдиков, без грязного стыда.
Позже, в сумеречных кущах сада,
Под одной из статуек Венер,
Превратись в жестокого де Сада,
Пусть калитка знает Бельведер.
Если бы всё было, как и прежде,
Ты бы платье рабское носил
И остался без любви и безнадежным
Вскопщиком бесчисленных могил
Для своих наивнейших мечтаний,
Окостившихся до разочарований,
Лишь скелеты б их до одури любил.