…Колокольные перезвоны
изолгавшийся гонят век,
и курсируют эшелоны
неизвестно куда из грек –
не в варяги, но погорельцы
оседающих пеплом дат
заполошно считают рельсы
на истошном пути назад…
Лада Пузыревская
Всё на прокорм лукавому «успеть»…
Охотник-взгляд с лучистой бесовщинкой
привычно бегл – ещё один сосчитан
пейзаж в окне – и всё чужая степь,
всё травостой, ещё один закат,
насытив суслом света чай в стакане,
пригублен и отставлен, истуканный
искус всё нестерпимей… Закопать
поглубже домотканную хандру,
ценительницу вин неторопливых,
Гомера и бессонниц – корабли их,
всем выводком сгорают поутру,
о чем-то вопрошая пустоту –
и снова обгонять себя, и снова
с листа срываться в пляс сорвиголовый
отчаянной пылинкой на ветру,
вселенной гибнуть в капсуле своей,
в почти непроницаемой облатке
дежурной яви, мчаться без оглядки
от прошлого – скорей, скорей, скорей,
пока ещё тревожит темнота
предвосхищеньем истины скворечьей.
Спешить, спешить – захлебываться речью,
жить на лету, пока легки лета
и сердце легкомысленно, до той
заговоренной сумеречной кромки,
где только тишина, верней, негромкий,
сражающий внезапной немотой
и ношей неподъемною в суму
пустынника упавший в одночасье
её непререкаемый и властный
итог – ты жить пытался, жизнь саму
на миг опережая, а она
ещё тебя как будто окликает
откуда-то уже издалека, и
успеешь ли вернуться дотемна?..