Высохли чернила на конверте,
Застывают слезы на ресницах.
Одиночество почти страшнее смерти,
Приговор в написанных страницах.
Как давно свою любовь усердно
С выстраданной ласковой сноровкой
Мы с тобой казним немилосердно
И кнутом, и плахой и веревкой,
А она, не издавая звука
Муки до конца претерпевая,
Восстаёт, протягивая руки, -
Ну, вяжите, я еще живая.