Шелк и пышность дворцовых пиров,
Нежность взгляда любимого пАжа...
Пусть принцесса - рабыня оков,
Иногда это нравится даже...
И мечтает она, что однажды,
Когда будет на трон восходить,
Ее принц, ее рыцарь отважный,
Будет верность, как нынче хранить.
Будет править она, как Святая,
И улыбки народу даря,
Даст понять, что она не такая,
Будет править от сердца, любя!
Нет, не будет там казней. Прилюдно
Будет миловать бедных людей.
Ведь ужасно, паршиво, паскудно!
Нищих духом убить поскорей!
Время шло. Час мечты наступает.
Стройный стан, восходящей на трон,
Так прекрасен, что дух замирает -
И народ ее ликом пленен.
Бал за балом. Помиловать? Просто.
А народ устает от добра...
Казни правят уже всем погостом,
Забивая камнЯми вора...
Ее принц, посмотрев это дело,
Изменился тотчас и ушел...
А куда? Как куда? Дык налево...
Он пресытился блеском корон.
И иллюзии прахом забвенным,
Покрываются из года в год...
Первой казнью убит благоверный,
А потом в ход пошел и народ.
Изменилась, сама не заметив,
Стала старше, сама не своя.
Лейтенанта себе заприметив,
Подарила себя, не любя...
Сделав вмиг генералом, смекнула,
Что такие верней королям...
Святость тОтчас навеки уснула,
Но судить то, поверьте, не нам.
Долго правила, много творила.
Но добра принести не клялась.
Ненавидела всех, но любила...
И казнила, душою молясь...
***
Шелк и пышность дворцовых пиров,
Соблазняющий взгляд генерала...
Полон двор безобразных шутов!
Не об этом принцесса мечтала.