Его трясет от жизни.
Каждый час ему нужно выпивать
пятьдесят граммов водки.
В кармане у него, как складной нож,
обхватившая бедро стальная фляжка.
Он шагает по Харькову,
словно по грузовому пирсу,
с завистью поглядывая на облака
и безошибочно называя пробоины
в боках швартовавшихся здесь поэтов.
В трюмах поэзии приходят
автомобили, бананы и уголь,
из них рассеиваются нелегалы, стволы и наркотики.
Среди колючей проволоки, проводов и черных от мазута тросов
пафос и нежность водки
ежечасно обжигают ему губы.
А когда над землей запоет гудок лайнера,
и четыре всадника:
осень, весна, зима и лето,
как патруль, вдруг выедут из переулка,
он бросит на чашу весов
свернутые в трубку листки со стихами.
Не стойте под этой чашей.