Так начиналась эта дорожка –
ставили голос, терялись подруги,
ты закачалась, будто сережка
стиснувши мочку, у жизни на ухе.
Так мы и жили – легко и жестоко,
впутаны в века ленту трофейную,
сукины дети тяжелого рока,
блудные фаны крепких портвейнов.
Ты надевала военные боты,
в школу бежала – куколка, живчик.
Все впереди – сигареты, аборты,
папины джинсы, мамин лифчик.
Волны тогда еще только всходили
и, западая, клавиатура
формировала азбуку стиля –
так начиналась твоя контркультура.
И в одеяло укутанный в стужу
битых до крови студенческих акций
неудержимо рвался наружу
сдавленный блюз твоих менструаций.
Ссоры еще зарастали.
Мы шли на риск, расширяли просветы,
но незаметно надули печали
в душу весенние теплые ветры,
будто мед в соты. Нас что-то связало
и несмотря мы держались с тобою
на сумасшедшие наши скандалы
и все задрочки советского строя.
Этим и кончилось. Пепел мажорный,
волны угасшие, сумрак озерный.
Сбитое время растерло, как жернов,
общего опыта черные зерна.
Это я знаю – меж веточек острых
в перенасыщенной биосфере
так только стоит использовать воздух,
следует так лишь распахивать двери.
Липли на губы ритма кусочки –
альтернатива, казалось, раздастся.
Эту любовь не поделишь на строчки.
Так оно было. По ней и воздастся.
С украинского