Казалось - всё, что ни случится,
переживу, превозмогу,
но жизнь голодною волчицей
вцепилась,
хрустнула ключицей
и распластала на снегу.
И, отрыгая снежной пеной,
мглой и метелями дымя,
холоднокровная измена
проникла в кровь,
взорвала вены
и обескровила меня.
Ни продохнуть, ни оглядеться
под толщей ледяной слюды.
Моё безжизненное сердце
ещё пыталось отогреться
и оторваться от беды,
Ещё надеялось, дрожало,
ломало ледяной киот.
Но жизнь сдавила сердце,
сжала,
и плоть,
и всё, что окружало,
сдалось
и превратилось в лёд.
И опоясала усталость.
Остыл мой след.
И Свет остыл.
Всё, что летало, отлеталось,
истлело, вымерзло, осталось
за кругом вечной мерзлоты.
И за изломами обмана,
за горизонтом лжи и зла,
я бессердечной, рваной раной
скрёб лёд
и полз к обетованной
земле,
за мной душа ползла.
К церквам, к костёлам, к минаретам!
К заветам, безразлично чьим!
С того, безжизненного Света,
мы с ней ползли туда, где Лето,
где сны, сирени и ручьи.