Пусть не всегда, но стоя у порога
почти-что-помощи и где-то-сожаленья,
неловким жестом протянувших руки,
храню я право: не-заговорить.
Есть тишина молчания, и есть -
ты, тишина несбывшегося звука,
и тишина, наполненная криком,
и тишина, забывшая себя.