Im gru'' nen Tu'' mpel glu'' ht Verwesung.
Растранжиривать надобно век данный свой перепалками,
Разбазарить до трещин в своих и чужих черепах,
Это я той бродяженьке вместо монеты подал камень,
Я люблю ощущать, как кислит в моём горлышке прах.
Если молвлю я слово – оно как всегда околесица,
Замолчу лишь тогда, как с корнями мой вырвут язык.
Я покоен себе, а душонка всё страждуще бесится,
Разронял я зрачки, да слепым собирать их поник.
Я корявым стихом расхлестал спины в кровушку праведным,
Думал чуточку, но разухабились вглубь черноплодки гангрен.
Путал запах сирени и гниль, перепутывал пар и дым,
Я коптился и стыл, я дремал и висел, я все ждал перемен.
Поросли, изгрязнились пруды и затоны моим вдохновением,
Проблистались клоки серых туч долгожданным дождём,
Развезло по ручьям охмелевшую в глинь пыль забвения,
Разбежалась по выселкам сохлым, и грянул раскатисто гром.
Растрезвонились лужи кругами пунцовыми и варикозными,
Вязкий воздух всклубился и терпким портвейном пропах,
Потянулись лучи, не доспавши, вглянувши в лицо грозно мне,
Засверкав на моих авангардно расчерченных красным глазах.