В март уйти поутру, наледь тонкую звонко ломая
Среди улицы, что в этот час совершенно немая,
Прочь из города мчать, заблудиться тропинкой лесною,
Горлом воздух глотать, захлебнуться холодной весною.
Зачерпнуть из ручья горсть воды взбаламученной, талой
И на берег присесть, и прикрыть свои веки устало,
И увидеть себя молодым, в прятки с прошлым играя,
И почуять, как молодость рвётся на волю вторая,
Третья юность стучится, а может быть – пятое детство,
Захотеть умереть вот сейчас, не оставив наследства
Никому, а потом, спохватившись, конечно, вернуться
В этот мир, прошлогодней траве на бугре улыбнуться.
Услыхать, как синица заходится криками где-то,
Стыть от влажной земли, от снегов еще не отогретой,
И шептать про себя: "Я тебя никогда не увижу",
Снова память-бинокль навести, чтобы стала ты ближе,
И поднявшись, назад побрести сквозь нечастый орешник,
И к порогу прийти обновлённым, и все ж постаревшим,
Ночью в кухне сидеть, где живут тараканы и мыши,
Гнать из сердца тебя, снова звать, не боясь, что услышишь.
Горький чай заварить и застыть у пустого стакана,
И заплакать, и слушать, как капает время из крана,
Не уснуть в темноте и жалеть, что за доля такая,
И луну проклинать, что к тебе даже в сон не пускает.