Бывает ночь, когда приюта нет,
Сны за стеной, а по моей квартире
Блуждают звуки, и негромкий свет
Стекает и теряется в гардине
Меж вертикалей сумрачных теней.
По-человечьи кот во сне вздыхает.
Диковинных фарфоровых зверей
Свет, выхватив, на полке начертает.
И, чудится, что ты одна не спишь
Во всей земле. И ангельского хора
Пронзительно звучание в тиши.
Для откровенного ночного разговора,
От бытия приставшей шелухи
Душа, прозрев, очиститься стремится.
Грехи переплавляются в стихи.
Серебряным осадком. На границе
Безвременья, где страсть нисходит в прах,
А боль в покой, и лишь любовь весома,
Ты отражаешься в прозревших зеркалах
ОбжИтого, но временного дома.
Всё обретает смыслы и черты,
Друзей твоих рисует полночь лица.
Тех, что ушли, и кто еще в пути
К той точке, где назначено нам сбыться.
Лишь душный запах срезанных цветов,
Отчаянно красующихся в вазе,
Напоминает, утверждает в том,
Что всё существенно. В банальном парафразе
Души подстрочник пишешь, как диктант.
Зачёт – не в счёт, за множеством помарок.
В вопросах истин каждый – дилетант.
Хоть тысячу нам Бог подаст ремарок.
К утру усыпаны два кресла и ковёр
Записками девчонки «на манжетах».
Смолкают ангелы. Нетрудный приговор
Выносит жизнь. Нас ждёт с тобою лето.
В котором будет кофе с молоком
На старенькой некрашеной веранде.
И дятел головою- молотком
Нам отстучит признание к Аманде
Профессора словесности…. Когда
Ты будешь говорить, я – улыбаться
Беспечности хозяина ребра.
Всё может быть. Я не могу ручаться.
Уже ни в чём. Сквозь скороспелый март
Апрель дождливый просочится дружно.
Господь вздохнет, смягчит волну утрат
Для девочки, которой это нужно.