Из воспоминаний Рамира
1.
Я жил в раю, познал его законы,
И ощущал восторженный полёт.
Померкли в свете истинном иконы,
Ведь отражённый свет уже не тот…
Таким наивным, грубым и бездарным
Казалось сотворённое людьми.
Божественно прекрасным, лучезарным
Предстал мне рай на восемь дней, на миг.
Я видел сад с огромными плодами,
И райских птиц, диковинных зверей.
Я любовался дивными цветами
И волнами серебряных морей.
В горах я слушал тишину вселенных,
Беседы с небожителями вёл.
Не встретил ни убогих, ни блаженных,
Но рад был видеть там обычных пчёл…
А чудесам никто не удивлялся,
Их описать не хватит сотен лет.
И каждый, кто мне в странствии встречался,
Казалось, излучал небесный свет.
Всё было удивительно, прекрасно,
И никаких вопросов и проблем.
Но вдруг как ток по нервам:
"Здесь опасно!!!"
Откуда-то неслась угроза всем.
Я точку ада сразу не заметил.
Был поглощён всецело дивным сном.
Забыв, что есть другая жизнь на свете…
И заглянул туда одним глазком.
Сквозь эту точку, словно на ладони
Был виден ад во всей своей "красе".
Оттуда раздавались вопли, стоны.
Сжималось всё от ужаса в душе.
Как будто в эту точку, как в воронку
Затягивало и несло людей:
Там беспробудно все лакали водку,
Вопило рабство изо всех щелей.
Друг друга там пытали, убивали,
Обманывали, предавали всех.
А точка рая… есть в аду едва ли, -
Попасть в неё всегда мешал бы грех…
В раю, где всё цвело, благоухало,
Я ощутил беспомощность и страх.
И думал, отчего же нормой стало
Безумство, растворённое в веках.
В любом раю мы ищем точку ада
И тянем в эту пропасть род людской.
Но ждёт ли за страдания награда,
Никто не может знать, никто живой.
Для радости, конечно же, для счастья
Давалась жизнь, а не для горьких мук.
О, как бы я хотел в раю остаться.
Но на Земле - семья и лучший друг.
И кто расскажет людям, что не стоит
Страданья создавать себе, другим.
Боюсь, что скоро рай никто не вспомнит,
И станет ад как будто бы родным.
А там, в раю, одна любовь, без меры,
Все люди непосредственны, чисты.
Никто не будет драться из-за веры,
Читать молитвы, соблюдать посты…
Там понимают вас ни с полуслова,
А будто обнимая всей душой.
Загадок нет и тайн, ведь для любого
Открыто всё. Будь счастлив, песни пой.
Тебя услышат! Там умеют слушать
И понимать, и радость разделить.
Там понял я, как глупо что-то рушить
И как прекрасно создавать, дарить!
У каждого в душе есть точка ада,
Та кнопка, выключающая свет.
Но я прошу вас, с ней шутить не надо.
Назад ни для кого дороги нет.
2.
В раю взорвалась точка ада
И всё смешалось в один миг.
Под грозный грохот камнепада
Всеобщий захлебнулся крик.
Потом, когда утихли стоны
И все завалы разгребли,
Забылся рай и все законы
Прекрасной девственной земли…
И стали жить все, как попало:
Не в такт, не в лад, кто как хотел.
Так появились каннибалы,
И воцарился беспредел…
Но, может, где-то на подкорке
Остался тот чудесный сад…
Создав свой рай земной в Нью-Йорке
Плоды вкушает дипломат…
А кто-то, вспомнив про Адама,
Припомнит и "запретный плод".
Виновницей всемирной драмы
Считает Еву весь народ.
Но ведь была же точка ада
И всё перечеркнувший взрыв!
Не мог невинный плод из сада
Обезобразить все миры!
Все продолжают петь баллады,
Безумству отдавая честь,
Мол, Бог, не знающий пощады,
Послал на Еву гнев и месть…
А тот, кто этот взрыв устроил,
Остался навсегда в тени.
У нас убогие - герои,
И "дети Божии" они…
А Ева в этот миг злосчастный,
Который всё перечеркнул,
Дала Адаму плод прекрасный,
Когда "дурак" чеку рванул…
Так стал причиной плод невинный
Страданий всех и бед людских.
Нет, жить в невежестве не стыдно.
Опасно быть умней других.
Вас в тот же миг осудят, бросят
На эшафот, в огонь, в острог…
Есть безответные вопросы,
Их знать обязан только Бог…
И рвутся точки ада всюду,
Смешав, пускай земной, но рай.
И дураки плодиться будут.
Вот, право, славный урожай…
А дуракам закон не писан:
Им что убить, что обмануть.
Кому-то титул Бога выдан…
Ну, что ж, у каждого свой путь…
А вы смогли бы, как Всевышний,
Все дни и ночи напролёт
Мольбы людей и просьбы слышать
И вечно быть в плену забот?
Бессменно, отдыха не зная,
Всё знать и всюду успевать,
Любить, творить, всем помогая
В минуты трудные, спасать…,
Быть выше всех страстей, желаний,
Безгрешным, беспристрастным быть?
Благословенно наказание
Так удивительно любить…
И Он, достигший совершенства
Не ради денег и наград,
Всё ж терпит сказки духовенства
Про рай небесный и про ад…
Он терпит разные трактовки
Деяний, якобы, святых,
Историй разных подтасовки,
Как ждут, чтобы созрел нарыв…
Всё до поры. И всё вернётся:
Посеял - пожинай плоды.
И в рай никто не проберётся,
Через окольные ходы…
Борясь за почести и славу,
Чужие жизни загубив,
И захватив на бой кровавый
Весомый арсенал молитв,
Стремится человек к всевластью,
Уничтожая и круша,
Забыв, что истинное счастье -
Когда полна любви душа
И хочется дарить творенья,
Весь мир в избытке чувств обнять,
В минуты счастья, вдохновенья
Божественность всего познать.
Вернёмся к Еве. Отчего же
Свалили на неё весь грех?
Её "супружеское ложе"
Не стало ль завистью для всех?
Когда несла она Адаму
Плоды, которых слаще нет,
Смотрел любимую программу
Как сериал, весь белый свет.
И в тот момент, когда мужчина
Вкусил сладчайший, нежный плод,
Перевернулась вся картина,
Произошёл переворот…
А тот "дурак", а, может, дьявол,
Кто совершил в раю "теракт",
Он Еву блудницей представил,
Переписав святой трактат.
Она, божественность которой
Неоспоримою была,
Вдруг стала символом позора,
Синонимом исчадья зла…
Под флагами коварства Евы
Трещит от блудных стад панель.
А проповедник ложной веры
Так метко попадает в цель…
Чем больше верим в чушь "святую",
Тем явственнее гниль болот:
Все ясли детские пустуют,
Когда число церквей растёт…
На фоне нищенства, разрухи
И беспризорности детей
В почёте блудницы и шлюхи
И ярче золото церквей…
А судьи кто? Но снова судят
Её столетья напролёт.
Не понимая: "Тот, кто любит,
На преступленье не пойдёт!"