Когда к ногам твоим клонясь,
Я ждал покорно приказанья,
А ты сидел не шевелясь
И мне не уделял вниманья,
Когда я видел, как ленив
Ты был в делах своих небесных,
Как к людям был не справедлив,
Но как податлив лживой лести,
Я не сумел тогда стерпеть
И захотел добро восполнить,
И я пришёл тогда к тебе,
С добром пришёл, чтоб слово молвить.
Ты выслушал меня сперва,
Но не было в той речи лести.
И ты собрал мои слова
В порыве гневной жажды мести,
Назвав предателем меня,
Из слов моих сложил дорогу,
Дорога, горячей огня,
Вела к небесному порогу.
И там, у неба на краю,
Я сброшен был самим Всевышним.
Предателям не жить в Раю,
А править в нём – уж это слишком!
И я на землю полетел,
Но подпалил случайно крылья.
А ты с небес на всё смотрел,
Свои глаза присыпав пылью.
Но увидав меня в огне,
Ты рассмеялся в дикой злости,
«Да будет так!» - ты крикнул мне,
И пропалил насквозь все кости.
Да, ты, Спаситель, озверел –
И кто бы мог себе представить! –
Что даже сына не жалел,
Сумел на казнь его отправить.
А сын твой чудный был глупец,
Он не в пример тебе держался
И расплатился, наконец,
С людьми во всём, что задолжал ты.
Но далеки вы от людей,
Моё же царство много ближе,
Весь мир внутри него, и здесь
Бороться надо, чтобы выжить.
Пусть люди молятся тебе
И храмы для тебя возводят –
Моя рука на их судьбе,
Они в моих границах ходят.
О, как порой смешны они,
Пытаясь ложь представить былью...
Но у меня в такие дни
Болят обугленные крылья.