Скрипнет дверь, репетируя два возвращенья.
Ты и осень... вернётесь домой к сентябрю.
Желтоглавые парки, цедящие солнечный брют
Уходящего лета. И в лоб поцелуи священны
От любимых, друзей, в ожидании долгих минут,
Где неписанным и нерисованным сковано белым,
Где по козырю в пальцы немеющих рук раздают,
Где зима и щенячья нежность к хозяйским ботинкам,
Что подпустят к огню, даже если до этого – бьют.
Скрипка-дверь. Я – увы и ура! – лишена музыкального слуха.
В ожидании чьих-то щедрот, каждый звук, - словно подлинный дар.
И дожди отсморкались в подол, и озябшая муха
Цедит солнечный луч, на стекле расплескавший нектар.
Скрипнет. Так, будто вёсла в уключинах ржавых,
Как скрипит половица, почувствовав тяжесть ступни.
Эти тучи, сошедшие просто с баррочных лепнин,
Поперхнутся дождём на последних сентябрьских октавах.
...Знаешь, если бы смазал ты петли у этой двери –
Ты бы спас меня, если бы ты это вовремя сделал...
Я боюсь закрываться, боюсь оставаться внутри.
Говорят, что ты умер. Но я не была рядом с телом.
Посмотри: я иду открывать.
Посмотри…