Дубовый стол
приправленный языком
и ещё что ли чем
безразмерно-бетонным,
хотел расплываться Атоном,
а прожёг на бумаге тотем.
Меж тем,
не хватало мясной лавки,
что б не язык, только,
лежал и гнил
в очередной давке
за гонкой пёстрых чернил
стихотворного талька,
которым посыпают
зад младенца,
для лучшего самочувствия
домохозяек,
изнурённых борщом
и полосканием шаек
банных, и трепыханием
брюзжащего сердца
на полотенце,
а положу язык на стол,
заверну в тотем бумаги,
и в мясной лавке,
рублей за сто
отдадут хозяйке
с привкусом
менструальной влаги.