Когда январский злобный шквал
И мрак настиг меня в пути,
На север хмуро я шагал,
Не зная, где приют найти.
И девушка на счастье шла,
Узнавши про беду мою,
Меня любезно провела
В каморку милую свою.
Отвесив низкий ей поклон
За то, что так она добра,
Я ощутил, что клонит в сон,
И намекнул, мол, спать пора.
Кровать широкую она,
Стелила белым полотном,
И, предложив испить вина,
Сказала: "Спите крепким сном".
И нет прекрасней и нежней
Той, что стелила мне постель,
Мне не забыть до склона дней
Ту, что стелила мне постель.
Она взяла с собой свечу,
Кивнула мне через плечо,
Но я сказал ей, что хочу
Подушку подложить еще.
Она подушку на кровать
Мне принесла, как я просил,
Я, чтоб ее расцеловать,
Ее обнял, что было сил.
"Без рук!" – она была строга,
"И не глупить, я вас молю!
Прошу, коль вам я дорога,
Невинность сохранить мою".
Подобно дюнам золотым
Ее волос струился хмель,
Бела, как лилия, как дым,
Та, что стелила мне постель.
А грудь ее - как два холма,
Возникших в зимнюю метель,
И - как из мрамора сама,
Та, что стелила мне постель.
Я целовал ее хмельной,
И говори – не говори,
Но между мною и стеной
Пришлось проспать ей до зари.
Когда очнулись мы от сна
При свете солнечного дня,
Краснея, молвила она:
"Увы, ты погубил меня".
Горели щеки и уста,
Но не кончалась слез капель.
"Не плачь", - я молвил, - “так всегда
"Ты будешь мне стелить постель".
И полотно она взяла,
Уселась шить рубашку мне.
Была мила и весела,
Та, что постель стелила мне.
И нет прекрасней и нежней
Той, что стелила мне постель,
Мне не забыть до склона дней
Ту, что стелила мне постель.