Кто сказал (случайно, видно,
Позабыв про пиетет),
Что я в жизни незавидной
Ну, как тот … анахорет?
Ах, я сам себя когда-то
Так бесславно окрестил,
Невозможным кроя матом
То, что было выше сил?
Ты меня великодушно
Извини, читатель мой:
Иногда бывает душно
Даже ветреной зимой.
И тогда, под настроенье,
Черт-те что плетет строка.
Вот слова, забыв значенье,
И слетают с языка…
Перед самым строгим дядей
Я готов держать ответ:
На житейском маскараде
Без меня веселья нет!
Счастлив тем, что в ЭТОЙ жизни
Узнаваем средь людей.
Пусть не всеми ими признан,
Только все же – не злодей.
Ну а в ТОЙ, что – под горою,
Делать нечего пока:
Те домишки не открою,
Хоть они и без замка!
Если ж я в порыве страха
Признавался, что свеча
Мне мерещилась у плахи, –
Это только сгоряча.
Разве звонкие метели
Полюбились невзначай? –
В них, как в жизни, бьет веселье,
Удаль хлещет через край…
Нет обид на иноверных;
Слабых ввек не обижал;
Дорожу я дружбой верной
Как началом всех начал.
Больно страждущим, бывает,
Наливаю сам вина, –
Как-никак уж я-то знаю:
Лучше – много и до дна!
Мне еще вернуться надо
К милой женщине моей:
Над ее вишневым садом
Кружит ворон-дуралей!
Черных воронов бояться –
Значит, к милой не попасть!
А души ее богатство
Потерять – совсем не в масть.
Чуть уставший, небезгрешный,
Постигаю жизни суть:
Убежав от тьмы кромешной,
К счастью я держу свой путь!
Так что мне не до печали:
Не отшельник, не аскет,
Я спешу в родные дали…
Вам, друзья, большой привет!