Выслушай мое высохшее.
Зычно сказано - оземь брошено.
Тихим голосом - в землю сажено.
Да не полито и не скошено.
Сажей вычерним взгляды искоса.
На ветру сушить -
душу вывесим.
Напророчено – не исправлено.
Предначертано – не услышано.
Не прислушиваясь особенно
не услышать в ночных трамваях
в перестуке колес и стрелок
перебои сердечных ритмов.
Пронесутся в пустых окраинах
очертания снов безликие
нелюбимых моих
и любимых -
всех.
Поделив их на части нечаянно,
не увидеть меж ними различия.
Посмотри, на столе под елями
в серой чашке фарфора нездешнего,
в отраженьи простывшего чая
мое серое испарение.
Еле дышит,
так странно дышит.
А под чашкой,
вокруг расхристанный
посеревший рисунок на скатерти -
солнце, девочка, плюшевый мишка -
моя мама ее никогда не стирает.
Мне завыть,
Заорать так хочется,
только, вот,
не сбылось -
не смыслилось.
Бьюсь без голоса пестрой птицею,
хоть и громкою,
да бессмысленной.
Я бесплотен, как тень тоски,
и бесплоден, как день-деньской,
тот, что завтра придет обманывая.
С головой мне б закутаться в мглистый ил
надломив всю солому надвое.
Все снопы на спине перетаскиваю
по полям да дорогам глинистым.
Шаг навстречу.
еще один -
все шаги измеряются числами.
Запоздавшим, поникшим шепотом.
Выслушай,
что же ты?
выслушай…
Снег давно не бел,
хоть похож на мел,
словно пепел сер.
и не светел уже,
да и свет не мил.
С губ истекшее.
С глаз ушедшее.
А прислушаться -
дышим?
дышим ли?
В кровь истоптаны,
обессилены
неподъемными ноги гирями.
Сесть и свесить их
на пустом краю
перекошенной, старой крыши.
Дышим?
дышим ли?
Что ж не слышите?
Искалеченные боги свыше.
Выслушайте давно высохшее.
Выслушайте меня.
Выслушайте.
8-10 мая 2007 г.