Ветер стукнулся лбом о стекло,
Как слепой, не заметив витрины...
Я проснулся. Уж стало светло За окном.
Ночь прошла половину.
Я поднялся и глянул в окно.
На дворе никого не заметно.
Мир в объятиях сказочных снов
Был беззвучен, безгласен, бесцветен.
Вдруг почудилось - я разглядел
То, что днем не заметил бы просто:
В новый день мир уснувший летел,
Рассекая недвижимый воздух.
Нескончаемый дым облаков
Вырывался из труб паровоза,
Мерил рост уходящих веков
Мой будильник, как стыки колеса.
Как же днем я не мог разглядеть
Это явное в завтра движенья?
В новый день мир уснувший летел,
Погруженный в свои сновиденья.
Спит почтенный, седой генерал,
Спит, не признанный миром, художник…
Все различия в рангах стирал
Сон у едущих в этом вагоне.
Вот Тщеславие с Ревностью спят,
Сладострастие нежится страстно,
И, заливистым храпом храпя,
Спят обнявшись, Обжорство и Пьянство.
И кому-то быть сейчас до утра
Снится светлое, чистое детство.
Кто-то этим видениям рад,
Позабыв бытия безутешность.
За окном заунывно свистит Ветер.
Дым из трубы паровозной...
В новый день мир уснувший летит,
Рассекая недвижимый воздух.
Барабанят по стыкам часы,
Гнет березы напористый ветер.
И опять у себя я спросил:
Как же днем я того не заметил,
Что в далекое завтра летит
Наш вагон не стихающим ходом,
И хотим мы того - не хотим,
Но мелькают за окнами годы.
Отчего же мы, люди, порой
Утешаем себя упованьем,
Что бурлацкою нашей гурьбой
Мир в счастливое завтра мы тянем.
И скандалим подчас от того,
Что нам будто бы вдруг показалось,
Что сосед наш ослабил повод
Или в ногу идти отказался.
И тщеславье свое щекотя,
Мы в заслуги себе причисляем
То, что в принципе, есть суета
Между нашими мирными снами,
Когда страхи свои позабыв,
Засыпаем легко и спокойно
В тишине, по которой летит
Наш вагон, в новый день устремленный,
Не завися от наших потуг
И от наших приказов и стонов...
Монотонный будильника стук,
Ветер в пышных березовых кронах.
Спит правитель-тиран, как дитя,
Спит народ и покорный и буйный.
Черный, в звездах сверкающих, стяг
Ночь над спящей землей натянула.
На другом континенте сейчас
Жизнь кипит и в движеньи суетном
Поезд, в завтра доставивший нас,
В суете наших дел - незаметен.
Там, желая взобраться на трон
Лицемерит жестокий диктатор:
Стал овечкою кроткою он,
Чтоб сожрать всех овечек назавтра.
Обещает весь мир подчинить
Он своей несгибаемой воле,
В одночасье проблемы решить,
Что как тучи висят над страною.
Но проходит назначенный срок,
А за окнами те же пейзажи.
Ничего изменить он не смог,
Стало хуже как будто бы даже.
Он - такой же, как все пассажир
И навряд ли предвидеть умеет
Что за местность навстречу бежит
И какая нас встретит за нею.
Ветер, вроде, немного утих,
Зарумянился край небосклона,
Где-то громко зевнул на пути
Паровоз после ночи бессонной.
Утро города тихо встает,
Просыпаются птицы и люди.
Новый день по планете идет.
Пусть же мирным, счастливым он будет!
1980 год.