Я стала тише, видимо, расту.
и коньяку кизлярскому во рту
не празднично уже, а горемычно.
друзья мои, я снова на мосту.
жаль, что в Москве они не романтичны.
здесь рёв и дым. да, журавлиный клин
не издает такого шума, блин,
при самом экстремальном перелете.
ну что бы вам сказать про Сахалин,
который у меня на обороте?
на острове закончилась зима,
медведь проснулся. лось сошел с ума,
и мерзлый камень разрывает флора.
и ветер распевает задарма,
осипший от весны и Беломора.
особо ощущается одно:
там – мир попкорном лузгает в кино.
ест землянику у открытых ставен,
а этот остров… здесь не страшно, но
он сам себе навеки предоставлен.
и дело не загульном питие.
он уплывает в море на ладье,
ему континентальный климат вреден.
подумайте, какое бытие
определит сознанье быть медведем?
когда вокруг – вода, вода, вода
вопрос – «сегодня вечером куда?»
всего скорее - побудит к злословью.
но главное, конечно, господа -
что здесь никто не кормится любовью.