Над Парадизом свет, под Паради…-
цветные сны, но мир всё так же блёкл.
Прошу тебя, не надо, не буди,
пусть нежным сном пушисто спит в груди,
моя душа, наевшаяся стёкол…
В глазах и цвет, поди, уже не тот,
не по пятнадцать… Чтоб ни говорили -
в них - сивая собака Баскервилей
кидается на лучик света или
с тоскою смотрит в сторону болот….
…а в сотах неба тает красный мёд
заката. Порет тишь намётку слуха…
Надежда на последний изворот
тихонько спит, застреленная в ухо…
Уехать…. скоростным бы поскорей,
от личного проигранного фронта
туда, где курят «more» фонарей,
обветренные губы горизонта…
И там взлелеять вечный целибат -
не мне, так никому… какая жадность…
Обритая. Немая беспомадность….
а встреть меня двенадцать лет назад…
Где не того я, да и ты – не ту…
Но так неумолим синдром Иуды…
Автобусы сшивают пустоту,
в игольных ушках маются верблюды…
А помнишь хит - «На маленьком плоту»?!
Тот самый плот из песен и словечек -
на нём седоголовый человечек,
везёт бесстрашно детскую мечту…
Но песня оборвётся поутру
и слушателей тени разбредутся…
Пустые города лишь отзовутся:
аплодисменты ставень на ветру…
Под чёлкой шторы девочка без ног,
в окне дорогу взглядом пожирает…
Отдать бы ей свои, пусть убегает
быстрей, чем передумаю…
А прок?!
Истоптан мир, мы в игры доигра…
Пусть лучше крылья! На, возьми - бесплатно!
Она мне улыбнётся непонятно:
- я только до калитки и обратно…
я только до калитки
и обра….