Город. Постаревший вечерний парк. Минуло несколько лет и вот они снова встретились. Он узнал её сразу. Узнал по улыбке. По улыбке, которая прячется в уголках опущенных её губ. По улыбке, которую видел лишь Он…
Она:
Я другая! Посмотри! Я не помню место своего растворения. Только имя не знает времени. Только имя восторженно продолжает жить - когда души наши сползая взлетают, как летнее сари, с матовых плеч индианки… Я другая теперь. Хочешь, ложь свою размотаю?
Я грешна и способна на кражу. Я ворую покой и сны. А когда я в гневе ворую – чужое счастье… Хватит? Или дальше разматывать ложь?
Он:
Я люблю тебя… С изнаночной стороны. Любил, и люблю как и раньше…Отрекаясь от других миров – мой мир не предай. Вызывая мантрами божества, я просил у них твоего появления… Хочешь? Я прочитаю тебе Ведические стихи. Ты купаясь очистишься от мук…Твои муки – как дети не мои, не твои, а наши. Только наши дети не выбрали нас.
Она:
Я другая! Не веришь? Вот посмотри! На мне появились швы. Я латала их тонкими нитями веры. А потом распарывала их ногтями. Чтобы вены видели солнце.
Он:
Ты блаженство, завернутое в мой страх. Что мне швы? Разве ты не позволишь целовать твои стопы нежнее, чем шрамы? Шестой лотос между твоих бровей, два лепестка – были мне водой и светом. Мне другие уже не нужны. Ты была и будешь всегда моей первой.
Она:
Я другая! Ну же? Смотри! Истёрлись и осыпались мои краски. Я в безмолвии принимала яд разлук. И любила тебя напрасно. От макушки с паутиной вопросов до кончиков ног и рук. Я другая! И обнажая правду свою как тело, бываю опасной!
Он:
Я тобой освобождён при жизни. И прощён, твоей нежностью за грехи предыдущих рождений. В этом мире названий и форм мне нужна лишь твоя смиренность. Растворись во мне как зёрнышко риса. Я есть всё – если ты во мне. Я есть сон - если ты разделяясь уходишь…В высшей тайне вещей я познал суть себя. А игра твоих слов – сценарий звуков приглушённый моим отрицанием… Отрицанием всех разлук. Тех разлук, что придумает только Женщина…Что мне старые краски? Поцелуй меня ласково…