Окна растаяли, и перестало казаться
небо объёктом художника - имажиниста,
в лёгкий песок погружалось прохладное утро,
тесно прижались к стене натюрморты-корсеты…
Чувством шестым я училась сегодня касаться
белых царапин на жёлтой модели корвета.
Суп остывал на красивом блестящем подносе,
стулья, салфетки, газеты, как птицы, глазели
на отрывной календарь. Взгромоздились субботы, -
сёстры - близняшки, - их пересчитать не возможно.
Вдруг я почуяла – ты задаёшь мне вопросы,
буквы и цифры, как вены, вскрываешь стреножено…
На сухоцвет я плеснула немного мартини,
лопнули струны, поранив чувствительность пальцев, -
так ей и надо! Зачем же постель расстилает
та, что вдохнула в меня жёлто-горькое небо?
В сад убежала, плести кружева – паутины,
как разгадать мне такой незначительный ребус?...
Окна растаяли.… Было ли это со мною?
Сколько же раз повторится немая картина:
Утро-комод-на-запястье-одетая- рана,
круг-дом-доска-лавка-возле-берёзы?…