…А может быть когда-нибудь и я
Заброшу все метафоры и тропы
И в барах старушенции-Европы
Вкушу земную прелесть бытия -
Возьму отгулов пару к выходным
И просто беззаботным нуворишем
Повеселюсь - не в Вене, так в Париже,
А может, посещу Марсель и Рим,
Чтоб долго в ступе воду не толочь,
Назло себе, угрюмому аскету,
Я, прихватив грудастую Клозетту,
Устрою ей Вальпургиеву ночь.
И разгромив уютный сеновал,
Пожалуй, это будет в третьем акте,
Я попрошу о маленьком антракте
И выберу – корабль или бал.
Но в честь великолепного Рабле,
Я вспомню про индейку со шпинатом
И, рыбу заедая кресс-салатом,
Отброшу даже мысль о корабле.
И с мордой утомлённого лица
Я подшучу над местным населеньем,
Свой габсбургер заказывая в Вене
Под бурные протесты продавца.
Испробую весь местный алкоголь
И потерплю фиаско в преферансе,
Раздам долги с поклоном в реверансе,
Разбив о чей-то череп жирандоль.
Потом усядусь в чёрный дилижанс,
Где кучер, словно птица на насесте,
Чтоб где-нибудь в затерянном предместье
Развеять свой душевный декаданс.
Пойду в квартал богемы и путан,
Где, вымотавшись дважды, не иначе,
Я погружусь в костюме от Версаче
В шипящий, освежающий фонтан,
Пописаю на пару с пацаном,
Страдающим извечным энурезом,
Побуду пролетарием и Крезом
И сочиню какой-нибудь бином.
А утром, как запойный баронет,
Проснусь счастливым баловнем и трутнем,
Сыграю что-нибудь на старой лютне –
Какой-нибудь концерт а ля Башмет.
Чуть позже – баккара, а может, бридж,
Камю в тени ухоженного грота…
-
Стоп! Пять утра. А в восемь – на работу.
Прощай навек, волнующий Париж….