1.
Молчаливая зима кричит.
Бурлящая весна уснула.
Ему не подобрать ключи
от шкафа, от стола, от стула.
Ему не поиграть с судьбой,
не посерьезничать с насмешкой.
И вьется сумрак голубой,
и звезды – крепкие орешки.
Переплетаются: слеза,
синица и чадра на озере.
От лета звук исходит «да»
и просьбы чтобы не морозили.
Накручен мускул по-гусарски
и ус накачан богатырски.
Ах, Марта, март – подарок царский,
сибирский!
2.
Он плывет как растаявший снег
в одиноком и черном пальто.
На груди горят буквы «нет»,
на спине горят буквы «никто».
На кривом рукаве его сон,
недосмотренный между бухлом –
между розовым тонким стеклом
и горячим и красным окном.
Полюбила она его зря,
зря лепила ему пироги.
Позарез горизонту заря –
он уходит с неверной ноги.
Остывает оставленный стул,
ручка двери, ступени, волна.
Он уплыл, улетел, утонул –
поделом ему, немцу, весна.