Тяжёлый завершился марш-бросок,
И карта не разбита на квадраты,
Пехота зарывается в песок,
На бруствере уже лежат гранаты.
Бойцы сутра ждут танковый прорыв,
Траншея на зубах трещит песком,
За спинами предательский обрыв,
А справа тень заманчивым леском.
Расчёт номер один – давай к опушке,
Возможный перекрыть врагу отход,
Второй на фланг, держать врага на мушке,
Назад дороги нет, кто побежит – в расход.
Залечь и без команды не стрелять,
Стрелять наверняка, почти в упор…
Закуривай, чтоб дрожь в руках унять
И щёлкнул передёрнутый затвор.
В руках бинокль, серьёзен командир
И нервы сведены в тугой комок,
Ещё не высох полностью мундир,
Но взвод задачу выполнил – он смог.
Как меч занесена его ладонь
Поверх идущей танковой армады,
Шум двигателей, громкое: «Огонь!» -
Застыло время в рёве канонады.
Три долгих-долгих часа длится бой,
Гудит, не умолкая, канонада
И, кажется, что миг последний твой
Приходит с воем каждого снаряда.
Но, вот уже стихает шквал огня
И, выдохшись, не так лютует враг,
А воющий снаряд – он не в меня,
Коль слышен звук – за голову в овраг.
Утих едва снарядов жуткий вой
И скрежет обгорелой, рваной стали,
Закончился неравный жаркий бой
И сон сморил живых – они устали.
Они устали падать и вставать,
По грудь, по пояс в землю зарываться,
Без отдыха ползти, бежать, шагать,
И в рост в атаку с марша подниматься.
Их сон сморил тяжёлый, как свинец,
На лицах кровь засохла, копоть, сажа,
Возможно, там был ранен мой отец,
Застыла в котелке солдатском каша.
Война идёт, а жить ведь всем охота,
Атаки, смерть и часто без обеда,
Но станет насмерть матушка пехота,
Придёт она желанная победа.
С войны вернётся раненый боец
И мирных много лет ещё пройдёт,
Снарядом искалеченный отец
На треть почти жену переживёт.
Забыть нельзя ни мёртвых, ни живых,
За Родину им выпало сражаться,
За свой народ, за близких и родных,
Чтоб нам и долюбить, и досмеяться.