НЕОТРАНССИМВОЛИЗМ И ПСИХОДЕЛИКА ТРАНСГРЕССИИ в лирике Кабанова и Шилова
http://www.stihi.ru/2007/06/19-1856
Нателла Климанова. (http://www.stihi.ru/author.html?margobaza)
На рубеже двух веков, 20 и 21 века, однажды, на собрании поэтов в 1999 году, поэт Михаил Гарцик декларировал зарождение в России зарождении транс-символизма, где он заявил о своей приверженности методу транссимволизма, пафос коего заключается в том, что художник фиксирует на бумаге свои психические состояния, и художественный успех определяется точностью фиксации.
Я хочу отметить, что не зная о декларации Владимира Гарцика, но наблюдая изнутри развитие сетературной поэзии на сайте Стихи.ру, я определила осенью 2005 году метод нового поэтического стиля, как возрождение символизма в начале 21 века, - неотранссимволизм психоделики и киберпанка начала 21 века, где отводила важную роль не только псисихическим состояниям фиксации поэзии, но и напрямую увязывала неотранссимволизм с метаисторической философией Даниила Андреева в его основной книге "Роза Ветров", которая была выпущена в свет в конце 20 века, 80-е годы.
Таким образом, современные, с начала 21 века, при растущей глобализации социального общества и расцвета компьютерных технологий и усилении глобализации технократического парка, раскрепощённые и, одновременно растущие , эстетические вкусы читателя на руччком языке, требуют уже иной мысли и иной формы выражения её, которая требует повышенного, усиленного разноуровневого воображения, а так же созидания поэтической мысли и более изощрённого выражения чувств и раскрытия тайны в поэзии, подтверждения или опровержения скрытого родства с первичными идеями, - я говорю о новой поэзии неотранссимволизма и психоделики, киберпанка начала 21 века, на психоделичных примерах поэзии интересных, передовых поэтов нашего времени Александра Кабанова и Шилова Юрия.
Вначале своей исследовательской статьи, хотелось бы определиться с определением слова "психоделика" и со словом "ТРАНС", поскольку появилось новое обозначение, которое, которое, на мой взгляд, можно отнести к определению неотранссимволизма психоделики и киберпанка, как ТРАНСГРЕССИЯ постмодернизма.
На западе психоделика,- далеко не новый стиль.
Считается, что основатель психоделики ,- известный американский писатель и журналист Хантер Томпсон.
Хантер считается одним из основоположников "новой" (она же "импрессионистская") журналистики, в которой сам автор становится ключевым компонентом описываемой им истории. В своих произведениях Томпсон описывал упадок и порочность американской жизни.
"Художественный вымысел всегда основывается на реальности, только если ты не сказочник, - говорил писатель. - Нужно откуда-то узнавать правду жизни. Ты должен знать вещи, о которых ты пишешь, прежде чем ты начинаешь что-то менять"(Хантор Томпсон)
ПСИХОДЕЛИКА, как любое направление в поэзии, (например, - романтизм, реализм, символизм) подчиняется своим собственным признакам и принципам развития.
В первую очередь, психоделика ,- это часть неотранссимволизма, который оперирует символами и первичными Идеями закамуфоированными в художественные символисткие средства троп.
Психоделике присуща экспрессия и трансгрессия.
Экспрессия развивается по своим законам: вступление или начало; развитие действие,- раскрутка эмоций; кульминация действия и эмоций, далее, развязка действия, финиш.
В некоторых мастеровитых произведениях некоторые этапы экспрессии могут быть пропущены или могут меняться местами.
И, наконец, психоделике присуща трансгрессия, которая тоже состоит из нескольких этапов:
авторское наблюдение или соцерцание проблемы, озарение идеей и дальнейшее осмысление озарившей идеи.
Причём, при чтении читаталем психоделического произведения,- с читателем просходит та же самая трансгрессия. Читатель созерацает авторский текст, затем к нему приходит озарение авторской идеей, которое может происходить на уровне шока или катастрафы, следующий этап,- осмысление читателем психоделического произведения, осмысление произведенённого впечатленя и делание внутренних выводов.
Дело в том, что психоделика, как часть неосимволизма,- противница декламации, описательства, наставлений и поучений, фальшивой чувствительности .
В этом состоит искусство направления психоделики неотранссимволизма.
В этом искусстве картины природы, поступки людей, все конкретные явления не могут выступать сами по себе: здесь это лишь осязаемые оболочки, - камуфляж, который имеет целью выявить скрытое родство с первичными Идеями.
Обозначение ТРАНСГРЕССИИ любезно мне предоставил Козий Сергей Петрович, но указал, что авторство принадлежит Вадиму Гусаченко, доктору философии, профессору кафедры теоретической и практической философии.
Откуда корни этого слова?
Впервые я прочитала слово ТРАНС в слитном употреблении со словом метафизика,- ТРАНСметафизика,- в работе Даниила Андреева "Роза мира", где он обозначил метод познания метаистории как ТРАНСфизический: познание совокупности миров вне зависимости от процессов там протекающих,- трансфизические странствия, которые могут состоять из трёх последовательных стадий. Молниеносное...озарение переживание исторических феноменов, или внутреннее ежедневное созерцание, вглядывание в исторические образы и затем, метаисторческое осмысление.
Таким образом, можно заключить, что слов Транс,- обозначает внутреннее физическое состояние человека в стадии либо озарения, либо созерцания, либо осмысления пути познания.
Вторая часть слова - Грессия, очевидно, что обозначает Прогресс, либо Регресс. То есть, идти или вперёд или назад в своём развитии.
В словосочетании Трансгрессия,- физическое внутреннее развитие состояний озарения, созерцания и осмысление путей познания.
Очень интересны в характеристике психоделики неосимволизма тезисы доктора философских наук, Вадима Гусаченко, который в 2002 году защитил диссертацию: на тему Трансгрессии постмодерна ( Гусаченко Вадим Владимирович. Феномен трансгрессий : социально-философский анализ : Дис... д-ра филос. наук: 09.00.03 / Харьковский национальный ун-т им. В.Н.Каразина. - Х., 2003. - 430л. - Библиогр.: л. 414-430) , из которых можно взять тезис о Трансгрессии постомодерна, применительно для неотранссимволизма и психоделики, и, которую Вадим Гусаченко, кратко характеризовал так:
Таким образом, трансгрессии модерна рассматриваются как феномен эволюции модерна, который изменяет его периферийные элементы, сохраняя основной смысл (рациональность), однако не исключает возможности перехода как в трансформацию (существенное структурное преобразование системы), так и в катастрофическое состояние
Феномен телесности анализируется в контексте феноменов духа (трансцендентального субъекта), души (духовности) и тела. Предлагается концепт, согласно которому телесность существует не на границе духа и тела, как душа, а на границе души и тела. Она может быть организована символикой, образными формами, но легко как принимает, так и сбрасывает их.
В отношении же псилиходелики неосимволизма, из формулировки Гусаченко, можно взять конструирование в теле стихотворения переферийных элементов, образно выражаясь,- конструирование в тексте некоего 25-го невидимого смылового кадра, или, подекста, двойного, или многослойного дна стихотворения , который выступает скрытым символом первичной Идеи и, облечено в образной форме символистких троп.
Ещё полностью я воспринимаю тезис Гусаченко в том плане, что трансгрессия психоделики неотранссимволизма, может как легко восприниматься, так и легко сбрасываться, или трансформироваться, как и самим автором, так и читаталем. Эффект трансформации может быть и катастрофическим, и шоковым, - в любом случае эффект трансгрессии неотранссимволизма налицо и является отличительным признаком направления в поэзии неотранссимволизма.
Для разбора в качестве образца психоделики и трансгрессии неотранссимволизма, мне хотелось бы привести стихотворение А. Кабанова:
Ливень спешился, шахматы сохнут:
конь Е-8 бьет пешку С-7.
И стаканчик пластмассовый чокнут,
сумасшедший стаканчик совсем.
Одноразовый, людям в угоду,
завсегдатай дешевых кают,
дождевую, пернатую воду -
не целуют, не плачут, не пьют.
В ней - осадок небесной работы,
керосин, отгудевший свое.
И набиты ее самолеты
мертвецами до самых краев.
И в прихожей тебя раздевая,
бормочу от любви и стыда:
- Пощади же меня, дождевая,
ядовитая, злая вода.
Стих Кабанова, при своей внешней простоте и доступности, таит в себе все признаки элитарности постмодернизма, а именно психоделику и неотранссимволизм ,помимо того в нём заключена шоковая трансформация озарения Идеей,- трансгрессия, по другому говоря: деформация реальности через соединение действия, а так же психоделичность и закрученность времени, вменяемость, и сопряжённость, и возвратность, самое главное, - у него мощное, чистейшее нравственное начало и обезоруживающее, потрясающее откровение чувств и, конечно же, его поэзия включает в себя тайну искусства и авторского мастерства.
Для начала характеристики стихотворения Кабанова привожу опубликованный отрывок на сайте Стихи.ру из критической статьи Павла Самсонова в журанле Круги "О чём не подумал Малина, или Кабанов под прицелом":
Gavs - Павел Самсонов
Ферзевый гамбит
1. d2-d4 d7-d5
2. c2-c4 e7 -d6
3. Kb1-c3
Gavs
Первая строфа заставила меня чуть-чуть насторожиться и, пусть слегка, недовольно поморщиться. Показалось, что в ней слишком сильно игровое начало - тщательная продуманность эпитетов, выверенность образов, элегантное жонглирование смыслом слов. Смотрите, как интересно прозвучало выражение "Ливень спешился". Казалось бы, скажи автор "Ливень кончился" - и смысл остался бы тем же. Но как бы сухо и невыразительно это смотрелось! Глагол "спешился" придаёт выражению дополнительные смысловые оттенки, добавляет ассоциаций. Со всадником, например, который спешивается с коня. Прекращает скачку. Останавливается. Или - с шахматами, в которых пешка самая слабая фигура. И - самая лукавая, опасная потому, что, потенциально, может обернуться чем (кем) угодно. А вот, кстати, и сами шахматы появились: "конь Е-8 бьет пешку С-7". Прикинул на доске - чтобы это могло значить+ А фиг его знает! Может шах, если была рокировка, если король отступил в угол+ Если, если, если+ Загадочная для меня строка.
3. + Kg8-f6
4. Cc1-g5 Kb8-d7
5. e2-e3 c7-c6
П.С.
Наверное, у каждого слова есть изнанка. Не противоположное его значение, с этим-то ясно (сладко - кисло, холодно - жарко, дурак - умный...), а сторона слова, являющаяся именно тем его смыслом, который будет единственно верным для отдельного взятого эпизода. Стихотворение Кабанова буквально напичкано словами, не найдя изнанку которых, сложно охватить всё его поле. Ключом для расшифровки мне видится строчка "конь Е-8 бьет пешку С-7". Белый конь на поле Е-8 может оказаться в двух случаях: либо играющий за чёрных - начинающий игрок и в дебюте он прозевал всё, что можно прозевать, либо речь идёт об эндшпиле. Тем более налицо окончание партии, если конь чёрный, так как в дебюте белая пешка на с-7 может попасть только в результате исключительно сумасбродных действий противника. Итак, в любом случае, два варианта - либо один из игроков с самого начала безрассудно лезет на рожон, либо партия находится в глубоком эндшпиле. Оба варианта чаще всего подразумевают фатальный исход. Кстати, я не удивился бы, если бы оказалось, что автор ничего такого не думал и строчка "легла" сама собой. Но ничего так просто не бывает. Не "легла" сама собой, а сложилась, да хоть интуитивно, и значит, пользуясь найденным ключом, уже несложно проследить за ассоциативным рядом, который обрастает "мясом". При этом я иду именно от изнанки: река забвения - осадок небесной работы - ливень - ангел смерти - спешившийся ангел...
6. Kg1-f3 Cf8-e7
7. c4:d5 Kf6:d5
8. Cg5:e7 Kd5:e7
9. Cf1-d3 c6-c5
10. o-o o-o
11. d4-c5
Gavs
Любопытно прозвучало "И стаканчик пластмассовый чокнут+". Опять игра. Чокнуться - соприкоснуться краями двух стаканчиков. И чокнуться - сойти с ума. Второе значение слова, автор - как бы не доверяя сообразительности читателя - подчёркивает дальше: "сумасшедший стаканчик совсем".
Вторая строфа, казалось, не сулила никаких сюрпризов: "Одноразовый, людям в угоду, / завсегдатай дешевых кают+" - очень логично и размеренно звучали слова. А потом я вздрогнул. Потому что вся эта размеренность и логичность покатились к чёрту: "дождевую, пернатую воду - / не целуют, не плачут, не пьют". Почему-то защемило сердце от этой "пернатой воды". Я не успел ещё сообразить, понять, осознать: почему вода - пернатая и почему её - не плачут, а стихотворение продолжало стремительно расширяться. Утрачивая простую - линейную - логику и обретая взамен божественную и горькую невнятицу самой жизни. В этой дождевой воде, летящей сейчас с небес на землю, действительно, керосин - отгоревший своё. И самолёты, так никогда и не достигнувшие пункта назначения. И пассажиры, по прежнему сидящие в своих креслах и даже не подозревающие, что их - уже нет. И все наши молитвы, обращённые к Богу. И все наши проклятия, обращённые к нему же. И маленький мальчик, который никогда не увидит солнца - потому что ему нечем видеть. И соседка по лестничной площадке, которая вчера шагнула из окна - потому что не нашла другого решения. В этом дожде - жизнь наша. И смерть наша. И опять - жизнь. И опять - смерть. И ещё одна. И ещё. А ты ничего не можешь изменить - ни того, что случилось, ни - тем более - того, что должно случиться. Единственное, что тебе остаётся - это жить с этой болью. Или - с этой любовью? Кто может их разделить?
----------И в прихожей тебя раздевая,
----------бормочу от любви и стыда:
----------Пощади же меня, дождевая,
----------ядовитая, злая вода.
11 ... Kd7:c5
12. C:d3-h7+ Kрg8-h7
П.С.
Однозначно нравится первая строфа: и переход от спешившегося ангела-ливня к пешке, битой конём, и чокнувшийся стаканчик, а вот сочетание пернатая, как бы найденный ключ не убеждал меня в его правильности, вода - вычурна (а перистые облака - не вычурно? хм...) и "отгудевший керосин" звучит дурственно, хотя я давно знаком с этой "болезнью" Кабанова, его умением ошеломить "нелогизмом", который понемногу отравляет сознание читателя и становится уже неологизмом "всего-то" после десятого прочтения.
13. Kf3-g5+ Kрh7-g6
14. Фd1-g4 f7-f5
П.С.
Что сгниёт раньше, моё бренное тело, или эта паршивая одноразовая пластмасса? Тело, оснащённое сносными пропорциями, в котором так удобно и вольготно кипеть жизни, а если и не оснащённое - не беда, кипучая субстанция учит нас философски относиться к маленьким проблемам? Иногда, правда, не учит. И тогда жизнь - не жизнь, и смерть - не избавление.
Так кто же уязвимей перед смертью? Чёртова химия даёт чёткий и малоутешительный ответ. Вот и пойми, кто из нас более одноразов?
15. Фg4-g3 Kрg6-h6
16. Фg3-h4+ Kрh6-g6
17. Фh4-h7+ Kрg6-f6
18. e3-e4 Ke7-g6
19. e4-f5 e6-f5
20. Лa1-d1 ...
Далее, я продолжу свои размышления о стихотворении А. Кабанова:
Единственное, что возбудило мой интерес, так это откровенно упущенные, а затем прикрытые общим итогом в анализе, две строчки стиха:
И набиты ее самолеты
мертвецами до самых краев.
То что, Самсонов, донёс до сознания читателя, что вода в одноразовом стаканчике, это вода с неба.
Это молекулы воды с неба, впитавшие в себя "осадок (осадок вроде бы должен быть на земле, но благодаря круговороту воды в природе, этот земной осадок вновь испаряется в небо) небесной работы",- отгудевший керосин,-и, всё, что осело и впиталось в землю с осадком, в круговороте жизни и смерти, вновь выливается с неба обратно на землю, в тот же одноразовый стаканчик.
Вот в этом моменте Самсонов тонко подметил особенность "расширяющегося" стиха Кабанова, в нескольких образных словах утрачивать и обретать
"... взамен божественную и горькую невнятицу самой жизни."
Но вот, что же делать следующими строчками, после "керосина"?
Совершенно вон выходящие из контекста стихотворения две авторские строки:
И набиты ее самолеты
мертвецами до самых краев.
Что это? Попытка автора ещё более сдраматизировать и взвинтить "чокнутость" стиха?
Дать намёк на его философичность?
Ведь по сути, речь идёт о дождевой (пернатой, с перистых облаков)воде с неба.
Вода с неба в дождь или ливень летит с неба со скоростью самолёта.
И набиты ее самолеты
Самолёты с неба, наполненные, набитые грузом земной воды, набитые до самых краёв, и , не простой воды, а как бы, вместившей в себя мертвецов.
Всех мертвецов, которые когда -либо умерли на земле и растворились в ней вместе с водой, а затем воспаривших в круговороте воды в природе на небо,и, которые, с молекулами воды превратились снова в перистые облака, а затем, со скоростью самолёта, ливнем, упали на землю и вновь стали её осадком.
Таким образом, следуя закону жизни и смерти, "мертвецы " набиваются до самых краёв в "самолёты" "дождевой, пернатой воды".
Которую не " целуют, не плачут, не пьют".
А может эта "пернатая вода",- есть память человеческая о прошлых "мертвецах", которые циркулируют на планете вместе с круговоротом "пернатой" воды в природе ?
И что значит с этой памятью жалкий одноразовый стаканчик наполненный священной "пернатой" дождевой водой?
Не потому ли автор просит пощады в прихожке у этой "пернатой" дождевой воды?
- Пощади же меня, дождевая,
ядовитая, злая вода.
Просит прощения и пощады перед священной памятью, перед которой может стыдно, ядовито и зло:
И в прихожей тебя раздевая,
бормочу от любви и стыда...
И в этом случае становится понятной прозорливость критика Самсонова по какому поводу был написан стих автора:
Лирический герой стихотворения выходит из дома на улицу после дождя. Видит скамейку, шахматы на ней, рядом - пластмассовый стаканчик, с натёкшей в него дождевой водой. ...............
Стихотворение Кабанова, как маленький настоящий шедевр, можно ещё долго рассматривать под любым углом зрения и не уставать находить в нём новые световые оттенки мысли, до того оно объёмно и просторно, с внутренней спиралью яркой экспрессии психоделики бесконечного развития авторской глубокой мысли.
Всего 4 стихотворных строфы с чёткми рифмами, но сколько ассоциаций и образов вызывают они у читателя!
И дело не в том, что можно представить, вообразить, где и в каком месте, возле какой скамейки возникло вдохновение у поэта.
А дело, на мой взгляд, в моменте лирического вдохновения и по какому поводу.
В этом стихе поэта явлено мощное и искреннее чувство ответственности и вины перед памятью прошлого, - перед "мертвецами."
Другое дело, почему поэт зачислил эту память к "мертвецам".?
То есть, прошлое уже настолько мёртво и к нему абсолютно нет возврата, оно мертвецкое, но оно есть.
И оно не захоронено, не зарыто на кладбище, куда можно приносить цветы памяти, более того, оно циркулирует в природе.
Прошлое, как ливень с неба, возвращается обратно на землю в виде осадков.
Вот это образное слово " осадок",- как много онозначит в данном контексте.
Осадок на сердце. Осадок из мёртвого прошлого.
Которое живёт в душе и каждый раз больно и стыдно напоминает о себе.
По любому пустяку.
Чокнуться можно.
Можно сойти с ума от этой беспричинной, давно уже мёртвой вины и ненужного стыда.
Как в данном случае. Простой безобидный одноразовый стаканчик, наполненный дождевой водой, поверг поэта в злые и ядовитые переживания собственной вины перед мёртвым, но не ушедшим прошлым.
Которое существует для поэта в природе и в самой жизни всегда.
И уже нет сил терпеть. Уже сходишь с ума и бессильно просишь пощады.
Неизвестно у кого. Да хоть у дождевой воды в стканчике, которая была на небе:
Пощади же меня, дождевая,
ядовитая, злая вода.
......................................................
Честное слово! Потрясающий стих!
Как видим, в стихотворении Кабанова с читателем происходит шокирующая читательское сознание трансформация трансгрессии, когда читатель, созерцая авторский текст, неожиданно озаряется необычной авторской идеей пожизненной вины перед умершим прошлым , и, затем осмысливает полученные впечатления.
В стихотворении Кабанова насыщенно используется символисткие приёмы, как напрмер, приём плеоназма,- стилистическая фигура, содержащая однозначные "лишние слова", где происходит насыщение текста различного типа повторов особым "невыразимым" содержанием,- опять же это исключительно символисткий приём.
Повтор идёт в тексте с дождевой водой. В первой строфе ливень - это и есть дождевая вода. Во 2 строфе дождевая вода,- пернатая.
В 4 строфе, автор просит у дождевой воды пощады:
И в прихожей тебя раздевая,
бормочу от любви и стыда:
- Пощади же меня, дождевая,
ядовитая, злая вода.
Или, такой, например, символисткий приём, как аконолуф, где нарушается логическая неправильность речи, например, там где в в 3 строфе идёт речь о дождевой воде и её осадке, автор, нелогично переключает внимание читателя на керосин, "отгудевший своё".
Автором применён приём приём эллипсиса,- в стихотворении опускаются легко подразумеваемые слова в 1 строфе речь идёт о ливне, который "спешился" и, далее пропускается легко подразумеваемый образ промокшей шахматной доски с фигурами, который стоял на столике или на скамейке на улице, а потому шахматы и промокли с недоигранной шахматной партией:
Ливень спешился, шахматы сохнут:
конь Е-8 бьет пешку С-7.
В ней - осадок небесной работы,
керосин, отгудевший свое.
Автором применён приём приём эллипсиса,- в стихотворении опускаются легко подразумеваемые слова в 1 строфе речь идёт о ливне, который "спешился" и, далее пропускается легко подразумеваемый образ промокшей шахматной доски с фигурами, который стоял на столике или на скамейке на улице, а потому шахматы и промокли с недоигранной шахматной партией:
Ливень спешился, шахматы сохнут:
конь Е-8 бьет пешку С-7.
В тексте напрямую не говорится о том, что пластмассовый стаканчик стоял рядом с доской, наполнился после ливня водой, но в тексте этот образ брошенного стаканчика с дождевой водой рядом с шахматной доской,- легко подразумевается.
Таким образом, стихотворение Кабанова заключает в себе все признаки неотранссимволизма: первичная Идея Вины в оболочке художественных символистких троп: плеоназма, эллипсиса, анаколуфа, метафор и метанимии, которые не могут выступать сами за себя, а имеют целью выявить своё скрытое родство с первичной авторской Идеей вины перед мёртвым прошлым, которое не уходит никогда.
В стихотворении прослеживается трансгрессия как со стороны автора, так и со стороны читателя. В стихотворении ярко выражена экспрессия психоделики, которая развивается поэтапно: с завязки действия, с места описания оставленного под дождём пластмассового "чокнутого" стаканчика:
Ливень спешился, шахматы сохнут:
конь Е-8 бьет пешку С-7.
И стаканчик пластмассовый чокнут,
сумасшедший стаканчик совсем.
развитие авторских эмоций в связи размышлениями автора связанными с переживанием прошлого и пришедшего ливня с небес и наполнившего дождевой водой стаканчик:
Одноразовый, людям в угоду,
завсегдатай дешевых кают,
дождевую, пернатую воду -
не целуют, не плачут, не пьют.
Кульминация эмоций, связанных с воспоминаниями о давнишней катастрофе:
В ней - осадок небесной работы,
керосин, отгудевший свое.
И набиты ее самолеты
мертвецами до самых краев.
И развязка, заключительные эмоциональные строки, где автор просит пощады у своей памяти связанной с дождевой водой:
И в прихожей тебя раздевая,
бормочу от любви и стыда:
- Пощади же меня, дождевая,
ядовитая, злая вода.
Следующее стихотворение, которое хотелось бы мне разобрать в качестве ярчайшего образца современного неотрассимволизма и психоделики, - это стихотворение Юрия Шилова, - которое можно было бы отнести к философскому аспекту Поэта о словесном труде каждого, кто пишет о Слове:
Слово, слово+ Ты опять обрекаешь меня на суд,
потому что с точки зрения бога - каждый из нас убил,
и садясь за стихи или прозу, за всякий словесный труд,
я понимаю, что оказался среди могил:
Анна Каренина, Ленский, Базаров, Обломов+ И кто же мне
запретит после этого девочкины глаза
выковыривать ножиком, в сладостном полусне
проникать в нее, как в темную щель гюрза?
И забыв за словами про мир, будто за крепостной стеной,
я не знаю, кто в этом мире самый большой злодей,
ведь четыре великих садиста стоят за моей спиной -
Марк, Лука, Иоанн, Матфей.
С первых же строк автор своих размышления о Слове, автор обращается к заветам Библии, всечеловеческой книги Бытия, где краеугольным камнем заложена мысль и Идея о греховности каждого человека, который якобы уже греховен с самого рождения, как будто, родившись на свет человек, уже "убил":
Слово, слово+ Ты опять обрекаешь меня на суд,
потому что с точки зрения бога - каждый из нас убил,...
Автор размышляет о навязанных штампах в русской литературе писателей прошлых времён: толстовщины писателя Толстого, которого и критики его времени резко осуждали, и нигилизме Тургенева, обломовщине Гончарова,- все эти писатели 19 века оказали своё критическое разрушающее впечатление на умы современников, и, с которыми, автор, внутренне не согласен, потому что чувствует, что оказался "средь могил":
и садясь за стихи или прозу, за всякий словесный труд,
я понимаю, что оказался среди могил:
Анна Каренина, Ленский, Базаров, Обломов+
Всё дело в том, что русские писатели прошлых времён оказали не только разрушающее впечатление для своих современников, но и ранили сердца последующих поколений русских читателей.
Поэтому автор вправе воскликнуть в возмущении:
И кто же мне
запретит после этого девочкины глаза
выковыривать ножиком, в сладостном полусне
проникать в нее, как в темную щель гюрза?
В этих строках психоделика и скрытая пружина экспрессии просто шокирует читателя образом ковыряния ножичком "девочкиных глаз".
Но весь фокус этого философского стихотворения состоит в том, что стих имеет подводный, скрытый подтекст в виде зашифрованного 25 кадра ленты троп.
И на этом этапе созерцания авторского стихотворения Юрия Шилова с читателем происходит обратная трансгрессия. Читатель вдруг, неожиданно для себя, озаряется авторской идеей на уровне шока, обжигания чувств и догадки. Затем трансформирует идеи Поэта для себя, соглашается или внутренне протестует.
Вот в этой трансформации , трангсгрессии и состоит особенность новой поэзии 21 века неотранссимволизма и психоделики.
Под ярким и шокирующим образом "выковыривания" девочкиных глаз, автор имеет в виду *сладостный сон" проникновения авторской мыслью, словно " в тёмную щель гюрза", в тайны поэзии.
*В поэзии всегда должна быть загадка, - и цель искусства... , чтобы воскрешать предметы" (Стефан Меларме)
Вот об этом, сладостном проникновении в тайны поэзии, и говорит поэт в подтексте своего произведения.
Ведь проникали в тайны поэзии, безжалостно "выковыривая" божественные глазёнки" Слова и создатели всечеловеческой книги Библии, от лица бога, провозгласив греховность человека от рождения, с беспощадной,и, по сути своей , "садисткой" концепцией которой, автор не согласен и внутренне протестует:
И забыв за словами про мир, будто за крепостной стеной,
я не знаю, кто в этом мире самый большой злодей,
ведь четыре великих садиста стоят за моей спиной -
Марк, Лука, Иоанн, Матфей.
Таким образом, потрясающая в своей правде жизни. психоделика Юрия Шилова, с резкой. взрывной экспрессией стиха, даёт поразительный эффект восприятия этого стиха.
Итак, оппоненты могут заявить или путаться в определении неотрансимволизма, определив, что психоделика,- это лишь метод, который можно применить к любому стихотворению, таким образом, нивилируя достижения психоделики по настоящему талантливых авторов,- однозначно, что подойти к подобному стихотворению лишь на основе метода,- никак не возможно.
Лишь выявив, основные признаки психоделики, как части нового направления в руской поэзии неотранссимволизма, на основе наличия Идеи и второго подтекста , наличия трансгрессии,- можно подходить с анализом и разбором к подобным глубоким, образным философским произведениям новой поэзии начала 21 века.
Ещё хотелось бы привести в качестве образца неотранссимволизма, разбор стихотворения Юрия Шилова, где психоделика по мощи и накалу экспрессии превосходит, на мой взгляд, стихотворение Александра Кабанова.
ЗОЛОТО
И вот в иммунодефицитной лихорадке и в героиновой ломке
ты отправляешься за своим "золотым уколом",
ты едва удерживаешь в руках собственной жизни постромки,
ежеминутно закидываясь димедролом,
ты спускаешься в метро, еще ничего не зная о Славе Божьей,
на эскалаторе едешь к смерти, сдерживаешь рвоту,
наконец, оказываешься в роскоши дворца венецианских дожей
но, шагая по этим хоромам, проделываешь чудовищную работу+
Вдруг ты кожей ощущаешь крик, как будто бы твоя вена
приняла тысячу осколков кривых зеркал, эхо небесного гула -
это вопит пятилетняя девочка на путях метрополитена,
поезд гудит и толпа вздохнула+
Видишь, поэт (ублюдок, наркот, говнище)
ты сейчас к этой девочке ближе всех, а за твоей спиною
сотня никому не нужных стихов (хочешь их вызубрят "тыщи"?)
и твои болезни (хочешь, толпа назовет их своей виною?)
Что же, дружок, ты - душка, ты нужен Раю,
прыгай туда и Слава Твоя для других будет недостижима -
бог с тобой! А я фальшивое золото презираю,
и поэтому я бы прошел мимо.
В стихотворении Шилова "Золото" художественный вымысел автора соседствует с правдой жизни реального лиргероя, который спускается в метро, роскошь и убраноство. которого похоже на роскошь *дворца венецианских дожей".
Лиргерой плохо себя чувствует и страдает, "отправляясь за золотым уколом":
ты отправляешься за своим "золотым уколом",
ты едва удерживаешь в руках собственной жизни постромки,
ежеминутно закидываясь димедролом,...
Следующая строка в стихе, как бы настораживает читателя, и, как бы, даёт сигнал о том, что не всё так просто. Казалось бы, какое дело наркоману до славы Божьей, когда ему нужен всего лишь один "золотой укол"
Но по сути, именно в этом месте возникает подводный, закадровый смысл текста о Идее стиха, о которой я скажу позже:
ты спускаешься в метро, еще ничего не зная о Славе Божьей,...
В следующих строках автор мощно развивает спираль экспрессии, используя все,- тропы, которых у него достаточно в арсенале художественных средств.
Лиргерой автора не просто спускается по эскалатору метро, проделывает внутри себя чудовищную работу :
но, шагая по этим хоромам, проделываешь чудовищную работу+
Психоделика достигает своей раскрученной кульминации до потрясающих высот, когда вдруг, неожиданно лиргерой слышит крик девочки:
Вдруг ты кожей ощущаешь крик, как будто бы твоя вена
приняла тысячу осколков кривых зеркал, эхо небесного гула -
это вопит пятилетняя девочка на путях метрополитена,
поезд гудит и толпа вздохнула+
На внешней стороне стиха реальная правда жизни. Бывают же несчастные случаи в метро?
Но с этого момента в стихотворении незаметно для читателя начинается трансформация его сознания, происходи трансгрессия: созерцание текста, озарение авторской Идеей, осмысление призведенного впечатления и Идеи стиха.
Между прочим трансгрессия нисколько не навязывается читаталю. Читатель может и вообще не знать о таковм методе в поэзии. Но в любом случае, стхотворение оставляет производит шокирующее впечатление на сознание читатаеля и оставляет глубокий след в его душе.
В этом и есть искусство неотранссимволизма: в отображении правды жизни в хужожественном вымысле поэта.
Таким образом, благодаря произведенной автором трансформации читательского сознания, вдумчивого читателя озаряем мысль, что закадровый смысл подтекста сводится к внутренней работе автора над собой, к его строгой критичности к себе в поисках истинной цели и высокой Идеи своего творчества.
В последующих строках лиргерой обращается к себе:
Видишь, поэт (ублюдок, наркот, говнище)
ты сейчас к этой девочке ближе всех, а за твоей спиною
сотня никому не нужных стихов (хочешь их вызубрят "тыщи"?)
Таким образом, второе дно стихотворения, его подтекст, говорит о том, что автор ближе всех к Богу, к творцу и создателю.
Потому что "никто не заслуживает называться Творцом, кроме Бога и Поэта" (Тассо)
Образ своего бога, своей вдохновляющей музы, автор видит в образе девочки, попавшей в метро на рельсы под поезда.
Отсюда жгучая экспрессия его чувств и страданий, когда Поэт, чувствуя свою принадлежность к Богу и Творцу, как никто другой, но в этой жизни чувствует себя лишним, в гудящей толпе на перроне Поэт чувствует, что за его спиною "сотня никому не нужных стихов":
ты сейчас к этой девочке ближе всех, а за твоей спиною
сотня никому не нужных стихов (хочешь их вызубрят "тыщи"?)
и твои болезни (хочешь, толпа назовет их своей виною?)
В последующих строках экспрессия, как туго скрученный канат, раскручивается в обратном направлении, когда тихий, "закадровый" голос поэта обвиняет автора в "болезни" и муках творчества, невозможности сказать об этом толпе, хотя в кавычках автор знает, что стихи его хороши и божественны, и что толпа их вызубрит "тыщи".
Но пока, в заключительных строках, где эскпрессия угасает, автор и лиргерой сходятся лишь в одном, что Поэт,- душка и нужен раю:
Что же, дружок, ты - душка, ты нужен Раю,
прыгай туда и Слава Твоя для других будет недостижима -
бог с тобой! А я фальшивое золото презираю,
и поэтому я бы прошел мимо.
В заключительных строчках автора, как заключительный аккорд, прослеживается Идея автора, что настоящему истинному Поэту чужда фальшь и неискренность в выражении своих чувств, что "фальшивое золото" Поэт,- презирает и проходит мимо.
Потому что, истинный Поэт всегда идёт к Богу, слава которого для "для других будет недостижима", потому что, "Никто не заслуживает называться Творцом, кроме Бога и Поэта"(Тассо),- это вечная Идея всех поэтов всех времён!
Поэтому не случайно стихотворение Юрия Шилова носит название "золото". Золотое сечение истинной поэзии. которое никогда не заменит фальшивый золотой укол "кривых зеркал" псевдопоэзии.
На основании анализа произведения Юрия Шилова, можно сделать выводы, что неотранссмволизму присущи такие признаки и принципы, как первичная Идейность, наличие подводного смысла, подтекста в стихотворении, образно говоря, 25 кадра в контексте.
Так, воспринимая стихотворение Юрия Шиловапо внешнему виду можно восхититься как формой стиха, так и образами чувств. В стихотворении Шилова обычному , непредвзятому читателю можно и не вдаваться в подтекствовые образы и смыслы дна произведения. Не искушённому читателю и не нужно делать это. Читатель может легко поддаться очарованию психоделики стихотворения, его мощи и выраженной экспрессии чувств.
Но, в то же время, более искушённому читателю стих Юрия Шилова приносит истинное эстетическое наслаждение своим подводным
смыслообрающим подтекстом и вечными идеями о Золоте поэзии и Божественном промысле Поэта.
Следует сказать, что и у Шилова, и у Кабанова не так уж и много стихов в плане неотранссимволизма. Но они есть, как редкие жемчужины в коллекции авторских стихов.
Ещё одно стихотворение, хотелось бы разобрать пару стихотворений у Кабанова, которые написаны, почти в то же время время, что и стихотворение "Ливень"
Л.К.
Я смертью не живу. Я открываю дверь
на громкий стук ночной, на скрежет за плечами:
и входит в коридор - мой преисподний зверь
и смотрит на меня влюбленными очами.
Отравой луговой, цикорием цыкад,
стреноженной тоской заваренного чая -
дымит в мое лицо - мой преисподний гад
и говорит: "Прости+" И я его прощаю.
Прощаю не за то, что был разбужен. Нет:
я сна и тишины пожизненно не стою+
Прощаю, как слепой прощает этот свет,
ворвавшийся в зрачки пред вечной темнотою+
1993
В этом стихотворении чувствуется напряжённая экспрессия авторских горестных чувств после постигшей его жизненной потери, с реальностью которой автор вынужден смириться, но не может примириться со своими разбуженными ночными чувствами.
Начинается стихотворение с простых жизнеутверждающих слов: Я смертью не живу.
С первых же строк в стихотворении закручивается трансгрессия,- автор живёт со своей болью, которая требует выхода. И выход находится в озарении авторской идеи ночного образа "преисподнего зверя", который мучает поэта ночью, с первым стуком и ощущаемым "скрежетом" за плечами:
Я смертью не живу. Я открываю дверь
на громкий стук ночной, на скрежет за плечами:
и входит в коридор - мой преисподний зверь
и смотрит на меня влюбленными очами.
Идея и трансгрессия стихотворения заключается в том, что к автору приходит реальное понимание неизбежности случившегося, которое отравляет его "стреноженной тоской заваренного чая", "дымит в лицо" преисподним адом. Автор вынужден смириться, простить неизбежность, рок и назначенную судьбу:
Отравой луговой, цикорием цыкад,
стреноженной тоской заваренного чая -
дымит в мое лицо - мой преисподний гад
и говорит: "Прости+" И я его прощаю.
Кульминация чувств и экспрессии эмоций, трансгрессия и осмысление случившегося, доходят в заключительном катрене своей наивысшей точки переживания эмоций:
Прощаю не за то, что был разбужен. Нет:
я сна и тишины пожизненно не стою+
Прощаю, как слепой прощает этот свет,
ворвавшийся в зрачки пред вечной темнотою+
Автор осмысливает и понимает, что случившееся ничем не поправить.
Но в то же время неизъяснимое чувство вины выносит ему свой пожизненный внутренний приговор совести:
я сна и тишины пожизненно не стою+
Читательская обратная трансгрессия в этом месте достигает своей высоты, потрясает читателя, шокирует, когда читатель осознаёт авторскую мысль и Идею стихотворения о невозможности поэта примирится с фактом неизбежности судьбы, как слепому,- нельзя простить свет "ворвавшийся в зрачки пред вечной темнотою+", но простить надо.
Стихотворение построено на принципах символизма и с использованием символистких приёмов: плеоназма, где авторских стих насыщается особыми повторами с невыразимым содержанием: преисподний зверь,- преисподний гад, подразумевающий образ злого рока.
В стихотворении использован анаколуф, где есть нарушение правильной логической речи:" Я открываю дверь
на громкий стук ночной, на скрежет за плечами+"
Невозможно ,логически рассуждая, открыть дверь на скрежет за плечами,но автор употребляет это неправильное построение предложения, чтобы раскрыть читателю свои внутренние переживания. И читатель понимает автора о чём идёт речь. Именно с этого места начинается двусторонняя трансгрессия созерцания , озарения и дальнейшего осмысления, как у самого автора, так и у читателя.
На образ и идею стихотворения у автора работает и звуковая аллитерация, с употреблением звука Ц, которая усиливает цокающую, нервную экспрессию в метафоре стиха: Отравой луговой, цццикорием ццццыкад+
Таким образом, стихотворение Кабанова можно отнести к неотранссимволизму и психоделики,- новому направлению в русской поэзии начала 21 века.
И ещё хотелось бы разобрать один мощный транссимволический стих Александра Кабанова:
ОБЛАКА ПОД ЗЕМЛЕЙ
* * *
Облака под землей - это корни кустов и деревьев:
кучевые - акация, перистые - алыча,
грозовые - терновник, в котором Григорий Отрепьев,
и от слез у него путеводная меркнет свеча.
Облака под землей - это к ним возвращаются люди,
возвращается дождь и пустынны глазницы его.
Спят медведки в берлогах своих,
спят личинки в разбитой посуде,
засыпает Господь, больше нет у меня ничего+
Пусть сермяжная смерть - отгрызает свою пуповину,
пахнет паленой водкой рассохшийся палеолит.
Мой ночной мотылек пролетает сквозь синюю глину,
сквозь горящую нефть и, нетронутый, дальше летит!
Не глазей на меня, перламутровый череп сатира,
не зови за собой искупаться в парной чернозем.
Облака под землей - это горькие корни аира+
+и гуляют кроты под слепым и холодным дождем.
Мы свободны во всем, потому что во всем виноваты,
мы - не хлеб для червей, не вино - для речного песка.
И для нас рок-н-рол - это солнечный отблеск лопаты
и волшебное пенье подвыпившего рыбака.
С первой же сроки и с первых же слов начинается у автора трансгрессия, которая озадачивает читателя, ставит его в тупик понимания и одновременно заставляет искать другой подход к пониманию стиха:
Облака под землей - это корни кустов и деревьев:
кучевые - акация, перистые - алыча,
грозовые - терновник, в котором Григорий Отрепьев,
и от слез у него путеводная меркнет свеча.
Продолжая читать последующие строки поэта, читатель как бы созерцает сосотояние поэта, входит в его мир и, догадывается, озаряется Идеей стихотворения о печали. Большой и тяжёлой печали, такой большой, как облака+ под землёй.
Разнообразные облака и разнообразна а своей печали,- печаль : кучевые, грозовые, перистые. В этих строчках поэт как бы аккумулирует свою печаль посредством аллитерации:
кучевые - акация,- собирается в грозовую кучу глухой согласный звук К
перистые - алыча,- свеча,- собираются в кучу щемящие глухие звуки П-СТ-ЧЧЧ+
грозовые - терновник, в котором Григорий Отрепьев, - рокочет в груди поэта ярость , саккумулированная в грохочущий звук РРР
Лирический герой предстаёт нам в образе Гришки Отрепьева,- загадочного, мощного по своей натуре, легендарного старца, у которого от слез,- "меркнет свеча"
В следующей строфе сжатая пружина экспрессии чувств и эмоций разворачивается в пространстве, в ощущаемой пустоте, которая подчёркивается звуковой аллитерацией гласного звука: О
Облака под землей - это к ним возвращаются люди,
возвращается дождь и пустынны глазницы его.
ОООблака- пООд- вОООзвращаются- дОООждь-егОО+.
Пустота, опустошение,- всеохватный сон под землёй,- спит вся природа и даже сам господь,- там где облака печали, оттуда возвращаются люди
Внезапное озарение, трансгрессия достигла пика своего понимания,- догадки и озарения Идеей стихотворения, Идея о невозвратной потери в жизни, и это открытие потрясает читателя :
Спят медведки в берлогах своих,
спят личинки в разбитой посуде,
засыпает Господь, больше нет у меня ничего+
В следующей строфе, автор как будто понимает, что читатель его понял и пролжает исповедь своих драматичных, тяжёлых горестных чувств, таких глубоких и древних как "рассохшийся палеолит" в котором содержится древние отложения и биомасса древних углеродных соединений,- нефть, сквозь который пролетает авторская синяя печаль, в образе "мотылька", которая "нетронутая",- летит дальше:
Пусть сермяжная смерть - отгрызает свою пуповину,
пахнет паленой водкой рассохшийся палеолит.
Мой ночной мотылек пролетает сквозь синюю глину,
сквозь горящую нефть и, нетронутый, дальше летит!
Вообще стоит сказать, что автор дошёл до потрясающего воображение образа печали, сравнивая смерть с синими глинами палеолита. В которую заключены древние леса земли, и всё что было раньше живого, которые за миллионы лет сгнили и превратились в горючую жидкую нефть.
Та же участь грозит и нам через миллионы лет?
Кульминация экспрессии чувств достигает своей высоты в 4 строфе и затем разрешается последним всплеском печали, и не только печали, но и авторского протеста против смерти в финальной 5 строфе:
Не глазей на меня, перламутровый череп сатира,
не зови за собой искупаться в парной чернозем.
Облака под землей - это горькие корни аира+
+и гуляют кроты под слепым и холодным дождем.
Образ смерти предстаёт перед автором в насмешливом образе сатира, который глазеет на лиргероя и зовёт за собой:
Не глазей на меня, перламутровый череп сатира,
не зови за собой искупаться в парной чернозем.
Облака под землей - это горькие корни аира+
+и гуляют кроты под слепым и холодным дождем.
И как бы ни было горько и печально авторскому лиргерою под давящими тяжёлыми, горькими , как "корни аира" облаками,- автор протестует против несправедливости жизни, - трансгрессия разрешается в авторское осмысление своего горя, в котором незримо присутствует, как сообщник, товарищ, друг,- и ,читатель, от которого автор получает поддержку и понимание, и, которому автор обращаясь, держит речь в заключительной строфе:
Мы свободны во всем, потому что во всем виноваты,
мы - не хлеб для червей, не вино - для речного песка.
И для нас рок-н-рол - это солнечный отблеск лопаты
и волшебное пенье подвыпившего рыбака.
Вторая авторская Идея в стихотворенияи о свободе человека от смерти, заново потрясает и шокирует читателя:" Мы свободны во всем+. потому что во всем виноваты"
Вызывает новый всплеск эмоций и авторский протест против смерти, где символом её выступает "солнечный отблеск лопаты". Лопатой засыпают могилу.
Солнечное сверкание металлического штыка лопаты,- это "для нас рок-н-рол", как гимн продолжающейся жизни.
И совсем в никуда уходит последняя деланная строчка поэта о волшебном пенье "подвыпившего рыбака.",- где чувствуется, что лиргерой храбрится или уже совсем пьян от горя+.
После трансгрессии и осмысления подобного стихотворения,- требуется пауза+..Помолчать.
На мой взгляд, трансгрессия в этом стихотворении Кабанова достигла своего пика и самого мощного развития спервой и до последней строчки.
Причём автор сознательно включил в свой круг переживаемых эмоций читателя, заранее чувствуя и обретая у него поддержку и понимание.
Таким образом, моё открытие, что трансгрессия постмодерна двустронняя.,- происходит с двух сторон и у автора, и , у читателя,- нашла самое мощное подтверждение в стихотворении Александра Кабанова "Облака под землёй"
Таким образом, можно подвести выводы и определить, что новой поэзии начала 21 века неотранссимволизма и психоделики присущи такие признаки и принципы, как первичная Идейность, наличие подводного смысла, подтекста в стихотворении, экспрессия, наличие двусторонней ТРАНСГРЕССИИ , которая при создании стихотворения в стиле неотранссимволизма работает у автора, а затем , таким же образом происходит и у читателя, оставляя неизгладимый след в душе.