Художник Юлия Котомина.
Публикация в журнале "ВСЕНАРОДНАЯ ПОЭЗИЯ РОССИИ"
Московской городской организации Союза писателей России
ТБ "Звёздный час" книга четвёртая.
У чёрной — чёрной кошки
родился белый — белый котёнок.
Вот подрастёт немножко, —
Думала счастливая кошка,
— и будет гулять он белым, как молоко,
которое пьёт из ведра телёнок.
Неделя прошла другая.
Прозрел котёнок,
вылез он из сарая,
смотрит: земля от края и до края
— зелёная и вверху голубая,
а он белобок.
Испугался белый котёнок: -
«Я хочу быть серым, как тот телёнок,
что пьёт из ведра молоко».
— Подошла мама — кошка,
лизнула котёнка в нос
и сказала:
— «Ты альбинос,
прекрасная белая крошка».
— «Ага! Гав, гав!
— заметил подошедший пёс:
почесал за ухом,
тряхнул головой,
котёнка понюхал,
ещё раз понюхал,
глянул вокруг
и сказал, — по слухам
все альбиносы несчастье приносят в дом».
Не любил пёс кошек,
и рад бы взашей их прогнать со двора,
но с ними играет весь день детвора,
а сами беспечные мурки
в подвале с крысами играют в жмурки
и даже в амбаре гоняют мышей,
ну, как их прогонишь взашей!
Ещё раз понюхал котёнка пёс,
фыркнул,
лапой почесал свой нос
и задал вопрос:
- А нужен ли нам во дворе альбинос?
Напившись вдоволь молока,
телёнок подумал,
почесал об забор пополневшие бока
и сказал:
— этот котёнок тоже потребует молока,
и, потому, пусть уходит отсюда,
цел пока.
И петух, тух-тух,
сказал,
что у кур его уже есть белое перо и белый пух,
и что альбиносов он тоже не переносит
на свой петушиный дух.
Тут же его поддержал гусак
со своими белыми, как известь, гусынями,
с носами синими.
Он чуть не попал впросак,
но твёрдо заверил,
что "чёрных гусей не бывает,
и даже червяк об этом знает.
И пусть этот альбинос
уносит с нашего двора,
куда подальше свой белый нос".
Шум поднялся тут во дворе,
переполох:
собака лает,
безрогий телёнок забор бодает,
петух у котёнка хвост клюёт,
гусак своим синим носом
альбиноса
по спине бьёт.
Мама — кошка присела со страха.
Бедная маха!
Котёнок забился в щель под сараем,
и даже собака не выгонит его оттуда лаем.
На шум из дома
вышли хозяйка и детки её Максим и Тома.
Взяли они котёнка гладят его,
ласкают,
души в нём не чают:
молока несут, котлеты, сосиски
— всё для белой красивой киски.
Такие вот это добрые дети:
любят они кошек,
и кошки отвечают им этим
— любовью и лаской.
Стыдно псу стало,
а может — нет,
забился он в будку,
но всё же к ужину,
попросил себе дюжину
сочных котлет.
Петух и вовсе с насеста
не двинулся с места,
а утром, представьте, проспал побудку.
Гусак с испугу, как вытянул шею,
так и стоял он в той позе неделю.
А бычок-то наш рассудил здраво,
— «жадным я стал, право!
Мама — корова, сыта и здорова,
на лугу пасётся,
и молоко из неё ручейками льётся:
и мне хватит и детям
и котёнку альбиносу,
белому носу,
тоже хватит.
А мыши на крыше и крысы в подвале
с белым котёнком играть не желали,
и тут же
от страха
покинули норки
без оговорки
бегом
без оглядки,
рядами
по грядкам
из древней
деревни в поля убежали
к ужам и ежам;
не ждали их там, но были рады.
И пошла слава о котёнке белом,
красивом таком котёнке,
и безумно смелом.
И потянулись послы из деревень окрестных,
от людей трудолюбивых и честных,
просить альбиноса - белого носа -
пожить у них несколько дней,
для избавления дворов хозяйских
от крыс и мышей.