Шло время, и по Дафне стихли страсти.
Она (как и мечталось ей о том)
Пустила корни цепко на Парнасе,
Где лавровым работает кустом,
Не вспоминая даже, что однажды
Сам Аполлон просил её руки:
То Пифия паров камфарных жаждет,
То Ника разломает на венки,
То, подустав от еженощных бдений
И крону приспособив под кровать,
Помятый ненасытной Музой гений
Завалится на ней попочивать,
То кто-то из дежурных по Парнасу,
На ней задержит взгляд, неровен час -
Нащиплет от души лаврушки к мясу
И веников навяжет про запас.
Злосчастный Аполлон погряз в обиде -
Недели две, скрывая тошноту,
Он обходил дриад, едва завидя,
За стадию... простите, за версту,
Но, сохранив надменную осанку
При, в сущности, проигранной игре,
Десятой Музой сделал индианку -
И воцарился мир на всей горе.
Каисса небогата клиентурой -
Как люди говорят, наплакал кот,
Но, к счастью, чёрно-белые фигуры
Повадился разглядывать Эрот,
И проводили дни они, играя,
За клетками расчерченной доски:
Ему по вкусу яростный "чапаев",
А ей - многоходовки-поддавки.
Так, в зарослях плюща, а может, мирта,
Под вечный шах, не перешедший в мат,
Случайно родилось искусство флирта...
Вакантно место Музы, говорят.