Жизнь течёт рекой бурливой,
Многоводной, торопливой,
Чередой идут года.
Время подошло, когда
Нашему купцу Акиму
На далёкую чужбину
С дочкой Машей собираться,
- Ей исполнилось шестнадцать.
Многое за годы эти
Изменилось в белом свете
И на дальней стороне,
И в его родной стране.
Стал Аким купцом богатым,
Вместо домика палаты
Крепкие соорудил,
Землю всю вокруг скупил.
Супротив обычных правил
На земле своей оставил
Он крестьянствовать людей:
Хлеб растить, пасти коней,
Разводить свиней и птицу,
- Всё, что может пригодиться
Для себя и для других.
Во владениях своих
Сколотил Аким артели
И проверенных на деле
Пригласил в них мастеров:
Стеклодувов, гончаров,
Оружейников и швей,
Ювелиров и ткачей,
Кузнецов и виноделов,
Всех, кто быстро и умело
Создавал товар трудом.
Тот товар Аким потом
Воедино собирал,
Крупной партией сбывал.
Ведь на вид весьма приличный
И по качеству – отличный,
Был товар его в цене.
За границей же в двойне
За него уже платили
И за качество хвалили.
Брал проценты он с продажи
- Двадцать, или тридцать даже.
Остальное тем давал,
Кто товары создавал.
Славился Аким делами:
Мог он, не соря деньгами,
В деле помощь оказать,
Мог совет толковый дать.
Десятине от дохода
Для убогого народа
С каждой сделки отделял,
А вторую – выделял
На строительство церквей,
Школ, площадок для детей.
Ну а третью десятину
Было надобно Акиму
На налоги оставлять
И тем самым восполнять
Государевы расходы
На пиры да на походы.
Жил Аким с семьёй счастливо,
Без излишеств, но красиво:
Дочкам воспитанье дал
И мужей им подобрал,
А племянницу больную
- Хромоногую, кривую
Вылечил всё ж, наконец.
Как заботливый отец
Воспитал он дочь меньшую,
- Раскрасавицу такую,
Что нельзя и описать,
И словами передать.
Ко шестнадцати годочкам
Младшая Акима дочка
Словно роза распустилась,
Из подростка превратилась
В символ юной красоты,
Коему свои мечты
Все мужчины посвящают,
По которому вздыхают
Потом много-много лет.
Малого изъяна нет
Ни в осанке, ни в фигуре:
Взор больших, под цвет лазури,
Глаз сияет и горит,
Лоб высокий говорит
Об уме её природном,
И сбегают в низ свободно
По крутым плечам локоны,
Цвета убранной соломы;
Губки пухлые алеют,
Нежно и приятно рдеет
Словно персика бочок
Розовый румянец щёк.
Красотой своей и статью
Даже в повседневном платье
Краше всех была она.
Разнеслась о том молва
По всему по белу свету.
И скажу вам по секрету:
- Даже овдовевший царь,
- Стороны той государь
Сердце предлагал девице,
Обещал её царицей
Сделать тот час после свадьбы,
Города сулил, усадьбы,
Её милому отцу,
Коль пойдёт она к венцу.
На такое предложенье
Принял наш Аким решенье,
- Государю отказать,
Но в замен пришлось отдать
Много всякого богатства.
С одного, с другого царства
Наезжали женихи
Попросить её руки,
- Не жалели ничего,
Только не было с того
Толку ровно никакого.
Без усердия большого
Их Аким всех принимал,
Всяким яством угощал,
После, одарив дарами,
- Золотом, порчёй, мехами,
Не позвавши даже дочь,
Провожал из дома прочь.
Машу он любил безмерно,
Может потому, наверно,
Что, блистая красотой,
Девушка была простой
И приветливой со всеми,
Без гордыни и без лени,
Не чуралась и труда,
Не скучала никогда,
Зря без дела не сидела,
Делать многое умела.
Могла стряпать, прясть и ткать,
И узоры вышивать,
Мастерить, кормить скотину,
Мыть полы, взбивать перину,
Делать мастерски массаж
И красивый макияж
Наложить могла на лица
И подругам, и сестрицам;
С помощью простой расчёски
Делать модные причёски
Очень быстро научилась.
А работать – не ленилась;
Летом травы собирала,
Многие рецепты знала
От ангины, да от кори
И от прочей всякой хвори.
Не мешал Аким ей в этом,
Часто помогал советом
И, не зная наперёд,
Что меньшую дочку ждёт:
Злая, добрая ли доля,
Чтобы меньше было горя,
Слёз горючих и страданья,
Полагал, что труд и знанья
Отведут удар судьбы.
Он готовил для борьбы
Дочь любимую , меньшую,
- Дал закалку ей большую.
Свято веря, что тогда
Не случится с ней беда.
Для её образованья
И для пользы воспитанья
Гувернанток пригласил,
И они, по мере сил,
Девочку всему учили.
Воспитательницы были
Лучшими на белом свете.
Машенька за годы эти
Научилась рисовать,
Петь, читать и танцевать,
Языков премного знала,
Письмена их понимала,
Ко всему была она
Любознательна, умна..
Ей исполнилось шестнадцать,
- Нужно было собираться
В путь неведомый, далёкий,
Ведь давно прошли все сроки.
Но Аким не поспешал,
Словно и не обещал
Ничего он никогда,
Но нагрянула беда,
- Заболел и слёг в постели,
Мог ходить он еле-еле,
Одолел радикулит,
Поясница так болит,
Что привстать и потянуться,
Наклониться, разогнуться
Острая мешала боль;
Наказаньем эта боль
Нашему Акиму стала.
И жена, вдруг, захворала,
- Грипп осилить не смогла,
Вслед за ним в постель слегла.
Знал Аким свою провину,
Понял: - Нужно на чужбину
Дочь меньшую отправлять.
Только с кем её послать?
Сам – ни сесть, ни встать не может.
Ну да кум ему поможет,
Он поедет в ту страну
Где Аким всего одну
Мену произвёл, желая
Стать богатым и не зная,
Что же в доме без него
Появилось без него.
Так решил и дочь позвал
С тихой грустью ей сказал:
- Дочь, любимая, родная,
Ты теперь уже большая,
А когда - то ты была
Меньше ножки от стола.
Мы в ту пору бедно жили,
- Чёрствый хлеб на всех делили,
Не имели ничего
Кроме дома одного;
Потому-то с караваном
В дальний путь к заморским странам
Я ушёл простым слугой
И покинул дом родной,
Путешествовал два года.
Много разного народа
Видел. Раз вблизи столицы
Нам пришлось остановиться,
Чтобы переночевать.
Довелось мне повстречать
Господина одного,
Предложил он мне зерно;
Объяснил: - мол, кто проглотит
То зерно – большой сколотит
От торговли капитал.
Он мне зёрнышко отдал,
А взамен взял обещанье,
Что исполню пожеланье,
- За зерно ему отдам
То, чего не знал я сам
Появилось у меня.
Лишь вернувшись, понял я
Сколь печальна участь наша
- О тебе не знал я, Маша.
Нужно стало быть тебе
Не противиться судьбе
Собираться на чужбину.
Близь столицы господину
Это вот кольцо отдать,
- Он у камня будет ждать.
Как скала валун большой,
В той стране один такой,
Ты его легко узнаешь,
Господина угадаешь
По одежде пышной, царской
И по выправке дворянской.
Не тревожься, светик мой,
Будет крёстный там с тобой
И охрана из солдат.
Я б с тобой поехать рад,
Но скрутил радикулит,
- Поясница так болит,
Что не мил мне белый свет
И подняться силы нет.
Но, как только я поправлюсь,
Тут же вслед тебе отправлюсь,
Буду всяко помогать,
Твои беды облегчать.
Что ж, дочурка, собирайся,
Со знакомыми прощайся,
Ничего не позабудь,
- Предстоит далёкий путь.
Тут и кум на зов явился.
Перед ним Аким открылся,
Как купцом богатым стал,
Что за это обещал.
Попросил его помочь
- Из родного дома дочь
на далёкую чужбину
Отвезти и господину
Из рук в руки передать,
Господин же будет ждать
Возле камня- великана.
Попросил для каравана
Слуг надёжных подобрать
И охранников нанять.
Кум на просьбу согласился.
Он с Акимом распростился
И пошёл, тая тревогу,
Приготовиться в дорогу.
Разнесли по всей округе
И приказчики, и слуги,
Что в одну из дальних стран
Скоро выйдет караван
Под началом кума Флора,
Что воротиться не скоро,
И в дорогу вместе с ним
Дочку шлёт свою Аким.
***
Как народом говорится,
Время в сказке быстро мчится,
Дело – медленно идёт.
Караван спешит в перёд.
Третий месяц на исходе,
Путники – ещё в походе,
А желанная страна,
Как и прежде, не видна.
Шли и по пескам сыпучим,
И карабкались на кручи,
Реки в брод переходили,
На лотах по рекам плыли,
По морю – на кораблях.
Далеко в чужих краях
Караван их очутился.
Наконец остановился,
Чтобы дух перевести
И съестное запасти.
Все порядочно устали.
Для стоянки отыскали
Очень милое местечко:
Лес большой, пригорок, речка
С чистой свежею водой,
- Родниковой, ключевой.
На пригорке стан разбили
И шатры установили,
А потом и спать легли.
Дочь Акима и служанка
Почивали на лежанках,
- Обе очень крепко спали.
Вдруг на лагерь их напали
Воины со всех сторон.
Слышат девушки сквозь сон
Звон оружия и ржанье,
Крики, стук копыт, стенанья.
Разгорелся смертный бой,
Не понять – где враг, где свой.
Вот полог шатра раздался
И в проёме показался
Воин дикий, молодой,
А вослед за ним – другой.
Они девушек схватили,
За власа их потащили,
И, забросив на коней,
Ветра вольного быстрей
Прочь из лагеря умчались.
Пока слуги все собрались,
Да погоню снарядили,
Далеко враги их были.
Возглавлял погоню Фрол,
Гнал коня во весь опор
Пять часов галопом к ряду,
Да нарвался на засаду
Небольшой его отряд,
- Тучи стрел и камнепад
Им дорогу преградили.
Слуги вынуждены были,
Чтоб дорогу проложить,
Снова в смертный бой вступить.
Фрол в бою жестоко дрался,
- Не один раз нарывался
Враг на остриё меча,
Не заметил с горяча
Он, что от друзей отбился,
Долго в окруженье бился,
Но на радость силы злой
Пал, пронзённый в грудь стрелой.
Слуги силы все собрали,
Снова на врага нажали;
Бой был долог и жесток,
Враг пустился наутёк.
Дальше гнать врагов не стали,
Раненых перевязали,
Своих павших схоронили
И домой идти решили.
Фрол в беспамятстве лежал,
Потому не помешал
Прекращению погони.
Без помехи мчали кони
Всадников и пленниц их
- Двух прелестниц молодых
Скоро прибыли на местно.
Вам наверно интересно,
Кто напал на караван,
- Племя диких северян
Шло на ту строну войной.
Их отряд передовой
Ради корысти и славы
Завязал тот бой кровавый.
По высокому приказу
Машу и служанку сразу
Друг от друга отлучили
И в темницу заточили.
Приказали ей умыться,
Причесаться, надушиться,
Отдохнуть немного дали
И торговцу передали.
И за них торговец им
Щедро золотом своим,
Не торгуясь, заплатил.
Он считал, что получил
Пару девушек задаром,
- Торговать живым товаром
Он давно поднаторел,
(Не одну «собаку съел»
В неугодном Богу деле).
Ровно через две недели
Двадцать дев прелестных он
Вёз в страну Пантегерон.
Перейдя страны границы,
Коей правила царица
С гадким именем Абаж,
- Чародейка, верный страж
Зла, обмана и коварства,
Он, как только въехал в царство,
Стал готовиться к торгам.
Пояснить я должен вам,
Что в далёкое то время
Человек нести мог бремя
Подневольного труда,
- Попадая, иногда,
В плен, в раба он превращался,
- Покупался, продавался
Он, обычно, на торгах
В многолюдных городах.
Над своим живым товаром,
Не теряя время даром,
Тот торговец колдовал:
Пленниц вымыл, причесал,
Благовонием умаслил,
Погремушками украсил,
Да и вывел на базар
Очень ценный свой товар.
На помосте дев поставил
И стоять их там заставил,
Словно коз и лошадей,
На виду у всех людей,
Чтоб красой своею нежной
И улыбкой белоснежной
Пленницы мужчин пленяли,
Восхищали, завлекали,
Чтоб их девичья краса
Ослепляла им глаза.
Маша тоже там стояла,
Как былиночка дрожала
И сгорала от стыда:
Ведь, с рожденья, никогда
Девушку не обижали,
Взглядами не унижали,
А сегодня в первый раз
Выставляют на показ,
Как скотину, для продажи,
Не спросив согласья даже.
Между тем сигнал подали,
Продавать невольниц стали
По одной с аукциона.
По велению закона
Тот рабыню покупал,
Кто всех больше предлагал
Заплатить на месте, сразу.
Трёх невольниц по заказу
Приобрёл один купец,
Чтоб свезти их во дворец
Финикийского вельможи.
Трёх красавиц темнокожих
Взял себе паша один,
Трёх увёз с собой грузин.
Очень быстро всех продали,
И теперь на пьедестале
Оставалась только Маша,
Что была всех прочих краше.
А вокруг неё кипели
Страсти - трое захотели
Обладать такой рабой:
Первым был страны герой,
- Полководец, чьи походы
Помнились врагами годы.
Ведь пощады он не знал,
Грабил, жёг и убивал;
Не одно разрушил царство,
Потому его богатство
Было очень велико.
Он рассчитывал легко,
Быстро справить это дело:
За рабыню цену смело
Он такую предложил,
Что, не глядя бы купил
Стадо целое коров
На три тысячи голов.
Но исламский падишах,
Коему помог Аллах,
Указав без принужденья
Золота месторожденье,
Эту цену перебил,
- Втрое больше предложил.
Тут визирь Абаж царицы
Выкрикнул, что за девицу
Он тот час готов отдать
Больше прежнего раз в пять.
Остальные все молчали.
Падишах стоял в печали.
Молоточек возвестил:
- Визирь пленницу купил!
Визирь к Маше слуг приставил,
Во дворец ей направил,
Повелев: - дней через пять
Пленницу к нему прислать.
Только прибыли в столицу,
Машу заперли в светлице,
И сидела там она
Одинёшенька, одна,
Горьки слёзы проливала,
Думу думала, гадала:
Что же ей в стране чужой
Уготовано судьбой.
На исходе суток пятых
Машу отвели в палаты,
Визирь там её уж ждал.
Девушке он приказал:
Петь, играть и танцевать,
Рисовать, стихи читать,
А невольнице-служанке,
Возлежащей на лежанке,
Сделать точечный массаж,
Маникюр и макияж.
Расспросил её о странах,
Об обычаях и нравах
Той страны, откель она
К ним была привезена;
Разузнал, какие знает
Языки, как понимает
Маша всякие науки.
Задавал не ради скуки
Визирь девушке заданья,
А чтоб выполнить желанье
Госпожи – Абаж царицы,
- Подыскать красу-девицу,
И чтоб девушка при том
Силой духа и умом
Среди прочих всех блистала,
Чтоб досель не испытала
Трепетной любви к мужчине
И нетронутой доныне
Девою была она;
Девушка же быть должна
Возрастом в шестнадцать лет.
Визирь знал Абаж секрет:
Девушку она искала
Для свершенья ритуала,
- В жертву силам зла принесть,
Заклинания прочесть,
Крови девичьей напиться
И с того – омолодиться,
Заблистать её красой.
Только ритуал такой
Тогда должен совершаться,
Когда девушке семнадцать
Станет от рожденья лет.
Обыскал весь белый свет
Визирь для Абаж царицы,
Но найти такой девицы
Не сумел. И, вот те на,
- Перед ним стоит она:
Молода, скромна, послушна
И к мужчинам равнодушна,
Лучшей – и желать не надо!
Говорит ей визирь: - Чадо,
Вместе с прочими дарами:
Золотом, парчой, мехами,
Отвезут тебя в одну
Богатейшую страну
По названию Бреан.
Правят ею царь Тигран
И жена его – Филах.
Свой переборовши страх,
Передашь ты ей посланье
От меня. Коль со стараньем
Угождать ты будешь ей,
- Новой госпоже твоей,
Года два послужишь верно,
То она тебя, наверно,
Щедро милостью одарит
И домой к отцу отправит.
А теперь, дитя, прощай,
В свою комнату ступай,
Скоро уж наступит ночь!
И пошла Акима дочь
Отдохнуть перед дорогой,
С болью в сердце и тревогой.
***
Утром Машу разбудили,
На носилки посадили,
Погрузили на верблюда.
Я описывать не буду,
Как посольский караван
В славную страну Бреан
Из страны Пантегерон
Шёл. Совсем недолго он
Мог в дороге находиться,
Ведь меж странами граница
Проходила по реке.
Вот уже невдалеке
Показалась и столица.
Решено было явиться
Утром прямо во дворец,
Путь окончен, наконец.
Подошли они к посольству,
Ко всеобщему довольству
По палатам разместились:
Отдохнули и умылись,
Всё в порядок привели,
А затем и спать легли.
Так они в пути устали,
Что всю ноченьку проспали
Беспробудным крепким сном.
Утром же прислал с гонцом
Царь Тигран своё решенье,
- Получили приглашенье
Все послы на пир честной:
Царь с царицею-женой
Ждать послов к полудню будет,
На пиру же и обсудит
Все вопросы вместе с ними,
Чтоб меж странами большими
Мир был добрый, долгий, прочный.
Вот явились в час урочный
Гости прямо в тронный зал.
Царь Тигран послов уж ждал.
Важно он сидел на троне
При жезле и при короне
Рядом с верною женой,
Что блистала красотой
В своём праздничном наряде.
По бокам, как на параде
Грозно стражники стояли,
Ниже трона восседали
Все сановные вельможи,
Также те, кто в споре может
Компетентный дать совет:
В думский царский комитет
Те сановники входили.
В тронном зале также были:
Царедворцы и купцы,
Слуги, воины, гонцы
И послы держав иных
И великих, и малых.
Гости группами стояли.
Наконец, приём начали:
Громко трубы протрубили,
Глашатаи объявили,
Как того велел закон,
Что прислал Пантегерон
К ним в Бреан послов своих
И, что царь с царицей их
Всех с почётом принимает,
Речь их выслушать желает.
Выполняя приказанье,
Старший из послов посланье
От своей Абаж-царицы
Зачитал. В нём говорится:
«К большой радости народа
Вот уже почти два года
Мирны страны меж собой,
Разореньем и войной
Не грозят друг другу боле.
В Нашей с Вами царской воле
Отношенья укрепить:
Договоры заключить
О контактах прочных тесных
И о промыслах совместных,
О торговле без поборов,
- Пошлины и прочих сборов.
Далее Абаж-царица
Согласилась, чтоб граница
Шла, как прежде, по реке,
Предложив невдалеке
От застав мосты построить,
Подвести и обустроить
К ним дороги с двух концов,
Чтобы множество купцов
Шло по ним в другие страны,
И свои бы караваны
Без помех по ним ходили,
И за то – в казну платили.
А закончилось посланье
От царицы пожеланьем
Зла и горечи не знать,
Богатеть и процветать
И Тиграну, и жене,
И прекрасной их стране.
Царь Тигран поднялся с трона
И послам Пантегерона,
Улыбаясь, говорит:
- Много выгоды сулит
Это Ваше предложенье.
Нет и малого сомненья,
Что торговые пути
Много могут принести
Нашим странам капитала
И внутри страны не мало
Пользы могут дать они.
Что ж, советники мои
Предложенья обмозгуют,
С вами планы согласуют,
Да затраты подсчитают,
А там, Бог пусть помогает
Нашим людям в этом деле,
Чтобы в марте иль апреле,
То есть – ровно через год,
По мостам ходил народ.
Что касаемо других
Предложений, то до них
В своё время доберёмся,
А покуда – обойдёмся.
Все послы Пантегерона
Вновь склонились перед троном.
Старший вымолвил: - О, царь,
Мудрый славный государь,
Шлёт моя Абаж-царица
В дар невольницу-девицу
Для услуг твоей жене,
Красоты такой, что мне
Невозможно описать,
Можно только показать.
Та девица много знает
И в науках понимает,
Как служанка – всё умеет,
В медицине разумеет,
Может делать всё: Массаж,
Маникюр и макияж,
Ванны, маски, растиранья,
Знает многих трав названье;
Ко всему тому она
И послушна, и скромна.
Слуги Машу подхватили,
Лицом к трону обратили,
Да и вывели вперёд.
На коленях дева ждёт,
Вся, застывши в ожиданье,
Жеста, слова, приказанья
Новой госпожи своей,
Коей много-много дней
Ей прислуживать придётся.
Девичье сердечко бьётся
Словно, пойманная птица.
А великая царица,
Как змея на Машу зрит
И послов благодарит,
Говоря: - Абаж-царице
Для услуг эта девица
Пригодилась бы самой.
Потому то дар такой
Благодарно принимаю,
Ей же в дар я отправляю
Этот золотой ларец.
В нём хранится мой венец,
Красоты необычайной.
На земле, на всей, бескрайней
Он один, другого – нет!
Днём и ночью нежный свет
Его камни испускают;
Кто венец тот надевает,
Тот становится мудрее,
Чувствует себя бодрее,
Хорошеет, молодится.
Пусть же в нём Абаж-царица
Красотой пленяет мир,
А сейчас – прошу на пир!
Отдала приказ царица,
Тут же фрейлина-девица
Машу с пола подняла
И из зала увела
Прямо в комнаты царицы:
Привела её в светлицу,
Показала на кровать
И велела отдыхать.
Машенька одна осталась.
Напряженье и усталость
Сном она б прогнать могла,
Потому в постель легла
И уснула беспробудно.
Нам понять её не трудно,
- Много страшных горьких дней
Выпало на долю ей.
Дева спит и видит сон:
Вот отец, печален он,
Голову свою склоняет,
Тяжко, горестно вздыхает,
Говорит: - Моя ты дочь,
Не могу ничем помочь
И развеять грусть-кручину.
Ты попала на чужбину
И удел печален твой,
Ведь с тобою, как с рабой
Будет ведьма обращаться,
Твоей мукой наслаждаться,
Истязать и унижать,
Из страданий силу брать.
Ты свою изменишь долю,
Если соберёшь всю волю
В час решительный борьбы.
Смело встреть удар судьбы,
В лютой схватке с силой чёрной
Доброй, честной и упорной
Будь. Тогда ты устоишь,
Злые силы победишь.
Сон ушёл, она проснулась,
Встала с ложа, потянулась,
Платье новое одела
И светлицу осмотрела.
Небольшой была светлица,
В ней могли лишь разместиться:
Стол, два стула, шкаф дубовый,
Зеркало, диван не новый,
Да железная кровать,
Чтобы можно было спать.
На стене облезлой, бледной
Виснул колокольчик медный
Для сигналов от царицы.
Больше в маленькой светлице
Ничего не находилось.
Тут за девушкой явилась
Неприятная старуха,
Шепелявая толстуха
С сообщеньем, что царица
Повелела к ней явиться,
Хочет кое-что узнать
И приказы передать.
Маша к госпоже явилась,
На колени опустилась
И приказа стала ждать.
Повелели Маше встать,
Из волос все шпильки вынуть
И свои одежды скинуть,
Руки за спиной сплести,
Назад плечи отвести
И застыть, как изваянье,
Не то – будет наказанье.
Удивлённая немало,
Маша спешно с пола встала
И исполнила приказ.
А царица в сей же час
Её тело осмотрела,
Станцевать потом велела,
Приказала потянуться,
Поклониться, разогнуться
И довольною осталась
Столь, что даже рассмеялась,
Потому, что Маша ей
Статью, грацией своей,
Красотой души и тела
Подходила так для дела,
Что получше – не сыскать.
Ведь царица двадцать пять
Дев прелестных подобрала
Для свершенья ритуала,
Чтоб опять омолодиться.
Только не одна девица,
То лицом, то кожей нежной,
То улыбкой белоснежной,
То осанкой, то фигурой,
Полнотой или фактурой,
- Чем - то, да не подходила.
Их к тому ж превосходила
Силой и умом царица.
Только новая девица
Ей ничем не уступала,
Потому для ритуала
Полностью была годна.
Новой девушке она
Одеваться приказала
И детально рассказала
Маше, как себя вести,
Чтобы быть в большой чести:
Перво на перво, велела
Маше прятать своё тело
В платье, что длиной – до пят
(Толи в плащ, толи в халат).
Так невольницы-девицы
По приказу от царицы
Должны были одеваться.
Во-вторых , не украшаться,
Избегать парней, мужчин.
Запрещалось строго к ним
Даже близко подходить,
Чтоб случайно полюбить
Кто-нибудь её не мог,
А не то, помилуй Бог,
Он умрёт от страшной хвори:
Скарлатины, гриппа, кори,
- Так устроила царица.
Всем невольницам – девицам
На любовь был дан запрет.
Если же во цвете лет
Девушка кого полюбит,
То себя и друга сгубит.
Так царица запугала
Бедную, что та дрожала
Как осиновый листок,
Словно розы лепесток,
Треплемый метелью злою,
Сникла перед госпожою.
Убедилась тут царица,
Что невольница боится
И. довольная собой,
Отослала с глаз долой
Свою новую служанку,
Чтобы завтра спозаранку
Вновь её к себе позвать
И задание ей дать.