Стоит седая колокольня
Средь обезлюдевших равнин.
Ей тяжело, ей очень больно,
Ведь храм её среди руин.
Она не может молвить слово:
Последний колокол разбит;
Изъела ржа остатки крова,
Просевший крест едва стоит.
Бушуют ливни, поливая
Высоких стен сплошной узор…
Долина дикая, немая:
Пустует град и каждый двор.
Трёхрядно окна кружевные,
Что очи, зрят по сторонам:
Ну где ж паломники родные,
Защитники святым местам?
Она готова быть забытой,
Наречься жертвой на разбор,
Отдать кирпич из стен небитый,
Чтоб воссоздать её собор.