Когда, наконец, призовёт тебя Бог,
Ты встанешь с постели, не чувствуя ног,
В груди унимая волнения дрожь,
И плавно, неслышно к окну подойдёшь.
Метели, а может дождя пелена
Привычные скроет из вида дома –
Так фокусник шляпу накроет платком,
А зритель гадает, что будет потом.
Не раз мы стояли вот так у окна:
Лишь ближних деревьев была нам видна
Шеренга неровная, дальше – за ней,
В кружении полупрозрачных теней,
Мечтой различали иной мы пейзаж:
Не город закатанный намертво наш
В бетон и железо, асфальт и стекло,
А девственный лес, - и дышалось легко.
Он знает об этом. Не может не знать.
Когда тебе время придёт умирать,
Дождливый ли, снежный ли занавес Он
Поднимет, и ты, потерявшая сон,
Увидишь, как душу и сердце маня,
Откроется взгляду другая земля.
И ты обернёшься, не веря, что – всё…
Посмотришь на мёртвое тело своё…
Не надо. Теперь только свет впереди.
Окно я открою. Не бойся. Иди.