Моя гладкошерстная такса
перед тем, как уснуть,
думает про себя,
что она гладкошерстная такса,
а про себя она думает,
что я - глиняный бог.
Когда молоком по утрам
наполняю миску из глины,
я про себя думаю так же,
а про себя думаю -
это может быть
рождением новой религии
неспящего глиняного божка
для таксы
гладкошерстной породы.
И становится
от тоскливо до страшно
в вечернем кафе напротив
обшарпанному такса-фону
скармливать
остатки обглоданной кости
моей гладкошерстной таксы.
Каждый день
перевирая мотивы привычной молитвы
сквозь вой моей гладкошерстной таксы
в мелодию про себя.