Обманчиво

 
 Она жила. Училась жизни и жила так, как могла. Очень плохо, а точнее, почти не помнила детства. Воспоминания всплывали иногда, но они были , в основном, на уровне чувств и впечатлений, не фотографические, а эмоциональные и было немного жаль… Не все дети хотят стать взрослыми и это мудро. Было счастливое детство.
 Она казалась такой сильной, почти всегда, может быть потому, что могла радоваться за людей в минуты их счастья, а не только подавать руку в трудные минуты. Не завидовала, но это было врожденное чувство, просто твердо знала, что чем больше вокруг счастливых, красивых людей, тем лучше и краше жить. Принимала истину, что отдельный человек почти всегда в потенциале добр, вот только с толпой трудно – стадный инстинкт у современных людей потерял природную необходимость и потребность в нем, а требовать от каждого мудрости нельзя.
 У нее, конечно же было очень много, как у всех – недостатков. Но она часто говорила с собой, много анализировала и умела прощать. Она жила, умела и любила смеяться, писала стихи, когда танцевала. закрыв глаза и отдаваясь мелодии, чувствовала музыку сердцем и оно пело. Отдаваясь морю, испытывая это острое наслаждение жалела, что ни один мужчина не может так овладеть, Ей бывало порой так хорошо просто от того, что живет, что она боялась ,что уже пора… и молила, не забирай меня, мне так много еще нужно узнать, постичь, научиться и научить, так много сделать… Она не боялась говорить – прости, вообще она много говорила…Она понимала, что суета поедает дни. а спешим то мы в таинственное, в тайну которые все разгадают в свое время. Глаза ее излучали свет, может поэтому она казалась такой сильной. От переполняющей нежности, руки часто были очень неспокойны, было невозможно удержать эту бесконечную нежность, которая- оказывается- так часто никому не нужна, было невозможно держать ее в себе. невысказанность обжигает, нерастраченная нежность сушит душу.
 О ней думали, что раз не ревнует, почти, значит не любит или просто сильная. А у нее, все было – просто иначе – никто не виноват, люди не прикованы друг к другу и изменить все возможно, но иногда трудно, иногда ни к чему ,а иногда – это непозволитнльная роскошь…Эта уверенность шла изнутри, бывало обидно и больно, но она знала, что ее – благодарность не затребуешь, она или есть – или нет.
Она уставала от силы. Ей бывало так страшно. ей бывало так больно. От боли можно онеметь, от боли можно упасть… Было трудно поверить, что она ранима, что ей хочется спрятаться, что ей так хочется довериться, хочется почувствовать себя защищенной, сбросить маску, убрать заслон.
Она редко видела сны, а иногда плакала по ночам, а, иногда, понимала. что нужно поплакать и не могла. Она знала, что самый большой ее порок – это то, что она все могла понять и не осуждала(только иногда, минутно, а потом сразу оправдывала). Она все понимала и не требовала от людей слишком многого. может быть потому, что она их любила. а потом она поняла, что от слова может остаться слишком глубокий рубец на сердце и трудно не поддаться такому чувству, как отторжение, граничащее с никогда.
Она поняла, что взаимность – это сказка, а сказку можно читать, да и только. Она всех могла простить, только себя очень сильно ругала. Ей бывало очень горько и бывало стыдно. Она себя любила и, иногда, баловала. Она жила, но у нее стали осыпаться крылья и она летала с трудом. Она хотела убить огонь в сердце, но всегда боялась стать равнодушной – такой она не могла жить – это была, практически, смерть. И сердце болело. И рассвет сделал небо серым. И слезы высохли. Она продолжала жить и ей нужно было быть сильной, а она хотела быть, быть такой – какая есть. Ведь у нее было впереди так много интересного. И она была так благодарна – за приворотное вино, бегущее огнем по жилам.
И еще, самое главное, она была способна на любовь… И она ошибалась, что все настолько богаты, что все на это способны.
Обманчиво…

(1990г.)