заболевшего дяденьку режут на части врачи,
ничего не находят, помимо опаски и жизни,
что, как битая тара, хрустит и ломает лучи
на зеленый и желтый, и тут же на синий и рыжий.
приходящий к нам с правдой рискует не вспомнить кем был,
запевающий песню закончить ее "...во саду ли,
в огороде ли сильный сей гад малых сих соблазнил
и плесать и молиццо ему со всей дури."
сцуко, это любофь - только стань как стекло, белый свет
превращается в радужных змей и укусы печали,
да все глубже вгрызается врач, и сияют в листве
все ответы, как в самом начале.