Утро.
Просыпаюсь от слепящих солнечных прожекторов и детского вопля. Недовольно щурюсь. Ничего не соображаю. Я сейчас зомби. Я опасна для общества. Вселенной грозит испепеление. Потому что утро, и уже началось самое популярное реалити-шоу.
День.
День обычно начинается через полчаса после утра. Потому что утро для меня начинается за полчаса до полудня. И в эти полчаса я прихожу в себя. Честно пытаюсь, во всяком случае. А день начинается с душа. Сейчас лето и я в городе, а раз так, то горячей воды нет. И обогревателя нет. Зато есть ведра, тазики и ковши. Мило.
Мне жарко. Жарко будет еще неделю. Хочется моря, арбузов, и даже противной соли в волосах и слезающей хлопьями кожи. Но всего этого не будет. У меня раскалывается голова. Жарко.
На кухне в прострации сидит соседка. Я смотрю на нее и глупо улыбаюсь. Она напоминает огромную белокурую рыбу, выброшенную на берег. У нее выпученные глаза, а еще она часто и прерывисто дышит. Потом она замечает меня, вздыхает и закуривает. А я иду куда-то, я уже не помню куда.
Вечер.
Безуспешно пытаюсь связаться со знакомым. Ухожу в себя, в холодильник, в душ. Знакомый безуспешно пытается дозвониться до меня. Потом мы дозваниваемся друг до друга и идем гулять. Гуляем-гуляем-гуляем-едим, снова гуляем-гуляем-гуляем-пьем. Ага! Вовсе и не это. А квас. Вот. Хоть и вечер, но все равно жарко. Я чувствую, как плавятся внутренности. Это звучит неправдоподобно, но клянусь – это так. Я чувствую, но молчу. То есть говорю, но о другом. А говорю я вечно всякую ерунду, так что расплавленные внутренности – это еще не так страшно. А дальше начинается
Ночь
Иду домой через знакомые дворы. На скамейках сидят незримые старушки, молодые мамы, и подвыпившие компании. Их голоса сливаются в мерный гул, какой еще иногда бывает, когда в небе пролетают тучи стрекоз или пчел. А у мусорного бака возится мальчик в поношенной куртке. Мне его жалко, но себя мне жалко больше, потому что люди так устроены. В сквере перед домом я жадно глотаю горячий воздух и всматриваюсь в небо. В детстве я верила, что когда-нибудь за мной прилетят инопланетяне и заберут с этой чертовой планеты. Сейчас иногда – тоже.
Перед сном я вспоминаю о том, что я – зебра. Потому что частично загорела, а частично нет. Потому что, когда постоянно носишь джинсы и майку, то так оно и бывает. А еще я думаю что жизнь – это тоже зебра, только она какого-то редкого вида и полоски у нее не черно-белые, а черно-серые.
А когда я засыпаю, то трижды хлопаю в ладоши и выключаю белые ночи до следующего лета.