«Что можно сказать о двадцатипятилетней девушке, которая умерла?
Что она была красавицей. И умницей.
Что она любила Моцарта и Баха. И битлов. И меня»
Э.Сигал «История любви»
Что можно сказать о 39-летнем мужчине, который ушел…за грань…что он был красавцем?…на моем рабочем столе скуластое лицо в легкой серебристой рамке…темно-серые глаза…слегка раскосые…вытянутые…как у породистого кота…уверенная, очень мужская усмешка…я не могла думать о нем спокойно – кожу начинало покалывать изнутри сотнями легчайших иголочек…умным?…порой я чувствовала себя маленькой наивной девочкой рядом с ним, несмотря на идеальную разницу в возрасте, несколько дипломов о высшем образовании и мою непростую интеллектуальную работу…он был…глубоким…и вдумчивым…ироничным…неповоротливым, как эсминец, в своем упрямстве, но таким же неотвратимым, как ежедневный восход солнца…я даже не успела отследить то мгновение, когда он стал органичной и необходимой частью меня самой…любил ли он Моцарта и ливерпульскую четверку?…он любил меня…все остальное – случайно…
При воспоминании о нем все внутри сжимается в тугой кровоточащий узел…я никогда всерьез не верила, что мы можем быть вместе…но что когда-нибудь будем врозь - даже не предполагала…он ушел внезапно…так и не узнав, как я пахну, как смеюсь, как морщу нос и потягиваюсь спросонья теплая и нежная, как целуюсь…какая на вкус…как это – так долго хотеть прижать к себе и, наконец, дотянуться до вздрагивающего под пальцами тела…и зажмуриться перед прыжком…и обрушиться сокрушительным весенним ливнем…и…одно дыхание на двоих…редкий витамин Ю…ощущение принадлежности друг другу…пропасть…
Закрываю глаза, подтягиваю к груди колени обеими руками…поза эмбриона…защитная…закрывающая от окружающего мира…тут же наваливается липкая темнота…и тишина…и боль рвется наружу вышедшей из берегов рекой /я раньше не замечала, что слезы разъедают кожу/…мысли все улетучиваются куда-то…остается одна - его нет…колотится в виски…сворачивается миллиардами крохотных тромбов в венах…я забываю как дышать…только скулю…тоненько, протяжно…бессознательно кусаю опухшие губы…пряный, резкий вкус железа забивает горло…безнадежность…неотвратимое…страшное слово…когда ничего уже не изменить…можно ставить свечки всем на свете святым…тушить алкоголем и чужими жадными руками невыносимую режущую тоску…занимать свое лихорадочное воображение книгами, курсами…выматывать физическими упражнениями, кипящей светской жизнью…чтобы не споткнуться ненароком на воспоминании о нем…чтобы не думать, не думать, не думать…и я смеюсь, и флиртую, укладываю волосы, подбираю одежку посексуальней и даже затеваю случайные романчики…и все кажется почти нормальным…до темноты и тишины…когда дневная суета растворяется в прохладе августовской ночи, унося с собой елочную мишуру искусственных эмоций…когда лунный свет причудливыми узорами растекается по оконным стеклам…когда вездесущий ветер доносит обрывки счастливого гортанного смеха припозднившейся парочки…тогда…без всякого штормового предупреждения…меня накрывает…с головой…цунами…эпицентр – под ребрами…многотонной тяжестью вминает в кровать…выворачивает наизнанку…от протяжного воя, бьющегося о стены комнаты, закладывает уши…не сразу понимаю, что это мой голос…о чем это я…о ком…о том, который ушел…в никуда…оставив меня с ощущением пронзительного горя…сумасшедшая ирония жизни – лишь когда из легких с каждым выдохом безвозвратно улетучивается воздух, понимаешь, что это простейшее химическое соединение необходимо для существования…оказалось, что только он мне и был нужен…его неустроенность, противоречивость, бурное темное прошлое, пьянство, острое желание быть любимым…его нежность ко мне, прорывающаяся сквозь гордость и расстояние в ежедневных звонках и смс-ках по утрам: «Как тебе спалось, Мой Ангел?»…рыпка, ягодка, гуленька, чуда…его хрипловатый голос в телефонной трубке...смущающийся…мальчишеский…перетекающий в меня по многочисленным проводам…каллиграфический почерк на почтовых конвертах, так похожий на мой собственный…он говорил, что это я красавица и умница, что замечательная, самая лучшая…кусок неба…неожиданный подарок судьбы…что за счастье бы рядом…долго-долго бы вместе и умереть в один день…или он раньше, чтобы не пришлось пережить меня…приходится мне…потому что раньше он…только вот «долго-долго вместе» безжалостно вырезано невидимым режиссером…убийственная волна опять захлестывает меня, размазывая по действительности…душу – в клочья, тело – в ленты…
«Спасибо, что ты есть на свете…это уже счастье» - выдохнул он как-то…я не смогла решиться бросить столицу, престижную работу, многолетнюю удобную семейную жизнь, перебраться в город на Неве…он так и не посмел нарушить мое личное пространство, настоять, убедить в правильности…в нужности…казалось, все впереди…и отпуск на Байкале, где он родился…и море в жарком Адлере…и мои любимые Патриаршьи у наших ног…и тяжелое дыхание, разжигающее кровь и разрушающее рассудок…и ссоры…и примирения…и вечером домой в предвкушении встречи…и утренняя невозможность расцепить пальцы…и семейные обеды…и ребенок, так похожий на нас обоих…его – мой – наш…все то, что кто-то когда-то и назвал счастьем…обычным…человеческим…чего у нас никогда уже не будет…и у меня без него…никогда…
Я так и не сказала, что люблю его…что мне необходимо слышать его голос…знать, что он есть…живой…здоровый…чувствовать, что без меня он рассыпается на части…что мне нужна эта взаимная зависимость…переплетение…что я бы отдала всю оставшуюся мне жизнь за одно мгновение…с ним…что…черт…что без него у меня просто не получается дышать…нечем…да и незачем…
***
Время не лечит…затягивает открытые раны, оставляя уродливые бугристые рубцы…ноющие при перемене погоды…саднящие, как отсеченная рука в месте жеста…вряд ли мы были предназначены друг другу…такие разные…сложные…проблемные, каждый по своему…на расстоянии все видится в розовой леденцовой дымке…быт и ежедневное «лицом к лицу» всё расставляют по местам, усугубляют противоречия, обнажают недостатки и разноплановость…но…что на свете имеет значение, если не любовь…ради чего еще стоит жить в этом лучшем из миров…жить…