За грибами я недавно
В лес пошёл на выходных.
Заблудился и изрядно
Я устал. И если бы
Не пошёл на запах дыма -
Ночевать бы мне в лесу.
И открылась мне картина:
На полянке - дом. К крыльцу
Подошёл и постучался.
Вышел на крыльцо мужик,
Мне Михалычем назвался,
Дескать, местный он лесник.
Пригласил к столу откушать,
На ночь предложил кровать.
Я сидел, пил чай и слушал,
И вот, что он рассказал:
- Было то под Красноярском,
Где-то сорок лет назад.
Помню, всё ещё, прекрасно,
Хоть забыть и был бы рад.
Я служил в ракетной части,
Той, что вроде, как и нет -
Просто слишком уж ужасно
Был секретен наш объект.
И ходил по нашей части,
Меж солдатиками, толк,
Будто ходит временами
Вокруг базы старый волк.
Командир же нашей части
Эти байки пресекал
И все тридцать три несчастья
Было тем, кто потакал
Расползанью этих сплетен -
Веселились мы вовсю,
Как ты понял. Как-то летом
Ночью был я на посту
И услышал шум под утро.
Обернулся и застыл -
Волк, в прыжке, огромный, жуткий,
В руку мне клыки вонзил.
Обезумев от испуга
И от страха чуть дыша,
Всё ж ударил я зверюгу
Штык-ножом от "калаша".
Взвыл волчара и шатаясь
В темноту, куда-то - шасть!
Тут на крики все сбежались,
Привели меня в санчасть.
Рану там перевязали,
Отпустили отдыхать,
А когда меня подняли
Часть стояла на ушах.
Что случилось? Оказалось,
Что комчасти наш пропал.
Поискали, постарались.
К вечеру нашли в кустах
Без одежды, вот что странно,
Сгустки крови на губах,
И, что характерно, рана
На груди от штык-ножа.
Сопоставили и взвыли,
Ужаснулись (вот веди - страсть!).
Понаехало комиссий
В нашу воинскую часть.
Допросили, кого нужно,
И, так плавненько, на нет
Всё свели, решив: не нужно
Демаскировать объект!
Вот такая, понимаешь,
Загогулина была! -
Усмехнулся мне Михалыч
И с улыбкой замолчал.
Я скептически похмыкал -
Сущий бред, ни дать, ни взять.
Чай допил, рубаху скинул,
Стал укладываться спать.
Я проснулся среди ночи,
Отчего - сам не пойму.
Лесника постель пустую
Я увидел и к окну
Подошёл и словно бритвой
Мне по нервам волчий вой
Резанул. И я увидел
Двор, под полною луной,
В глубине двора большого
Дровяной сарай, забор.
За забором волк огромный
На меня смотрел в упор.
Я оцепенел от взгляда
Двух горящих жёлтых глаз.
Волк прокрался за оградой
И исчез во мраке враз.
Мне, признаться, страшно стало,
И ни слова не сказав,
Я залез под одеяло
И смотрел во все глаза,
Как дрожат ночные тени,
Слушал леса каждый звук,
Шорох листьев, скрип деревьев,
Учащённый сердца стук.
Но к утру меня сморило,
Я забылся. А когда
Я очнулся, уж светило
Солнце. Ставил самовар,
Молча, на столе Михалыч.
Глаз с него я не спускал.
Предложил лесник мне чаю
И расспрашивал, как спал.
Я от чая отказался,
Как пройти назад узнал,
Торопливо распрощался
И, почти что, убежал.
Вскоре вышел я к платформе,
Сам от бега чуть дышу.
Подошли ребята в форме:
"Документики!" "Прошу!"
Козырнули: "Всё отлично!"
И стояли мы пока,
В ожиданьи электрички,
Я спросил про лесника.
И сержант на меня бросил
Очень долгий странный взгляд,
Размышляя над вопросом,
И сказал: "Пять лет назад
Дом сгорел. В пожаре этом
Вместе с ним сгорел лесник.
Там других строений нету -
Меньше надо пить, мужик!"
Ошарашено и молча
Ехал я тогда домой
И теперь скажу я точно:
В лес я - больше ни ногой!
Толик нервно рассмеялся
И закончил свой рассказ.
Я сидел и удивлялся,
Удивляюсь и сейчас.