Динь-дон, динь-дон,
быль и небыль, явь и сон.
Подходи, честной народ,
ешь калач и бутерброд,
слушай без опаски
про Ивана сказки.
Динь-дон, динь-дон,
кто умел, тот и умён.
Начинаем свой рассказ
без вранья и без прикрас.
Вот – Иван, а вот – Царевна,
тут – Дворец, а здесь – Деревня.
Значит, жил Иван-певец,
среди прочих – молодец,
младший брат Фомы с Петром –
их оставим на потом...
А сейчас мы об Иване –
он играет на баяне,
на дуде, на балалайке,
распевает парень байки
и за деньги и задаром,
но, под старую Гитару
он одной поёт в Деревне,
кстати – тутошней Царевне.
Как ведётся испокон,
он вздыхает у окон.
Растопили песни сердце,
никуда от них не деться.
Дочка к батьке – вот жених.
- Поглядите-ка на них!
Бард Иван – гол, как сокол,
вместо дома – в поле кол!
Ни коня, ни кобылицы,
ни коровы нет, ни птицы!
(Взяли всё себе братишки)
У Ивана только книжки,
ворох нот, еще Гитара,
лаптя два, да дудок пара –
ей-же-ей – хорош жених!
Пусть пасется у других!
– Но Гитара!.. — Что Гитара?
Нет, Иван тебе не пара!
Не реви! Не рви мне нервы!
– На Деревне – парень первый!
– Тихо! Ладно, коль неймётся,
пусть Иван тебя добьётся.
- Ты желания, певец,
Нам исполни за венец!
На гитаре всяк бренчать
сможет, ежели начать...
А вот есть в Деревне – Бык!
У него медвежий рык,
а рога, что остры вилы!
Укроти скотину, милый...
(От того Быка уж год
в страхе бегает народ!)
Тут невеста снова в слёзы.
– Ты ж не пьяный, а тверёзый
Царь, Ивана шлёшь на смерть,
у тебя не сердце – твердь!
Царь от злости посинел –
– Будет так, как повелел!
Отвести Ивана в поле,
где гуляет зверь на воле.
Под луною на лужайке
пусть Быку толкует байки!
Укротить Быка к утру,
чтобы был мне по нутру!
Отвели – взглянул жених –
захватило в страхе дых!
Бык не бык – гора идёт,
на ходу траву жуёт.
Красный глаз, блестят рога,
ищет злобна тварь врага…
Вмиг прильнул Иван к Гитаре,
заблажил, как на пожаре:
– Ой, Гитара голосиста,
помогай мне в поле чистом,
то ж не бык, а впрямь химера.
Превращай меня в Тореро!
Загремели небеса
и откликнулись баса.
Зазвенели струны жарко,
не Гитара, а испанка
песню страстную ведёт,
Ване песня – словно мёд...
На короткое мгновенье
в небе сделалось затменье,
Бык тупой таращит взор,
перед ним – Тореадор.
Лихо двинул бард плечом,
не узнаешь нипочём,
алый плащ, как парус вьется,
на него бугай несется...
Но за тонкую тряпицу
не сумел он зацепиться
и воткнул рожища в дуб!
Хоть велик, а дюже глуп...
Наш Тореро – тут как тут,
Монстр рогатый вмиг проткнут.
От ударов шпаги двух
испустил зверюга дух!
Уволок скотину трактор,
чтоб подать царю на завтрак,
как и велено к утру,
чтобы был он "по нутру".
А Иван – к Царевне вновь:
– Я живой, моя любовь!
Царь от злости весь трясётся –
бычье мясо не жуётся!
Глядь на дочку – та поёт,
подвенечно платье шьёт!
– Хочет замуж – пусть идёт.
Посмешит честной народ.
Я ведь дочку не неволю...
Ты втору исполни волю!
Конь-Огонь за лесом есть,
на него хочу я сесть,
проскакать по всей Деревне,
я еще старик не древний!
Ты, жених, добудь Коня
на рассвете нова дня!
(Правда, в песенках поётся,
Конь-Огонь и вправду жжётся)
Ты, Иван, у нас лихой,
вот и выкажь гонор свой!
А невеста снова в плач,
– Ты ж не царь, а впрямь палач!
Изловить Коня не в силу
ни Гераклу, ни Ахиллу!
Ваня сгинет в одночасье...
Мне за что тако несчастье?
– Я сказал и быть по мне!
Вань, вертайся на Коне!
Вот задача, так задача!
Наш герой чуть-чуть не плачет.
Конь-Огонь серьёзна птица,
здесь уздечка не годится..
Кто могёт свести Коня
без узды и без ремня?
Ба! – вскричал разумник Ваня,–
– Это смогут лишь цыгане!
Ой, Гитара, мила, люба,
выручай меня, голуба!
Поскорее, без изъяна,
превращай меня в Цыгана!
Разлился гитарный звон,
будто ветер взят в полон,
будто кони ржут у речки,
будто звонкие колечки
и мониста и браслеты
на цыганках разодетых
в такт их поступи звенят,
за собой парней манят...
День на миг сменился ночью,
тьма такая – лопни очи!
Вкруг Ивана вихрь поднялся
и Иван вдруг оказался
право слово – сам цыган!
Весел, зол и малость пьян.
В ухе – золота серьга,
взгляд лукав, как у врага!
Свистнул посвистом разбойным,
табуном промчались кони,
вслед за ними – чудо-Конь,
пышет жаром – впрямь Огонь!
На дыбы пред Ваней разом,
страшно ржет и косит глазом...
Наш цыган отходит к речке,
заговорные словечки
шепчет в морду жеребца,
манит отблеском кольца...
Подает строптивцу репу
и заводит в быстру реку!
В воду Конь – от речки пар,
изошел из тела жар,
красным был, а стал каурым.
Ваня смотрит глазом хмурым:
Конь дрожит, остыл – нет мочи,
пробежать, согреться хочет...
Наш цыган – скок на Коня
и давай его гонять!
Ночь покоя не давал,
руку Вани Конь признал.
Солнце на небе встаёт,
бард царю Коня ведёт.
С гривы искры сыплют жаром,
недалече до пожара...
- Получи свою забаву,
коль она тебе по нраву!..
Сам – к Царевне прямо в сад,
– Видишь, лада, жив твой бард!
Я тебя без лишних слов
под венец вести готов!
У Царевны вспухли очи –
извелась бессонной ночью.
– Ах! да Ох! И к жениху...
Слышат крики наверху:
– Царь убился, покалечен,
Конь беднягу изувечил!
Государь, ну как на грех,
захотел потешить всех,
на Коня кой-как взобрался –
рыжий прытким оказался,
взвился чуть не в облака,
грянул оземь седока!
Царь убит, лежит в постели,
не протянет и недели!
Кличет дочь проститься старый...
А за ней Иван с Гитарой
поспешают ко Дворцу,
чтоб сказать "Прости" отцу...
Входят – Царь едва уж дышит,
и не видит, и не слышит,
дочка в рев к ногам постели...
Царь вздыхает еле-еле,
Причитает без конца:
– Дочь родна, прости отца,
оставляю сиротою,
что греха таить, не скрою,
с болью в сердце кану в ночь,
что не выдал замуж дочь!
Вскрикнул Царь, закрылись очи,
побелел, заплакал отче...
Тут Иван Гитару взял,
песню дивну заиграл.
В ней Гитара то рокочет,
то рыдает, то хохочет,
так поет, что всяк поймет –
этот свет – милей, чем тот.
Да с такою дивной силой,
что поднимет из могилы!
Старичок прозрел, заслышал,
вот уж полной грудью дышит,
оглядает белый свет,
боли – не было и нет!
На последней звонкой ноте
у Царя щелкнуло вроде
в голове и стал он здрав.
И изрек: – Я был неправ,
что к Иванушке цеплялся,
он негодным мне казался,
а на деле - для отца
нет желанней молодца
для любимого дитяти!
Голосить и плакать хватит!
Эх, закатим славный пир
не жалея струн и лир.
Чтобы петь на голоса,
потрясая небеса!
...Мир и лад в Деревне этой,
все живут душой, советом,
деток полон двор Дворца,
музыканты все – в отца!
Дед со внуками в ладу,
гладит важно бороду
и рассказывает малым
про чудесную Гитару,
что висит середь Дворца
подле царева венца!
Детки слушают, молчат,
да на гусельках бренчат.
Динь-дон, динь-дон,
быль иль небыль, явь иль сон.
Вот и кончился наш сказ,
до свиданья, в добрый час...
Динь-дон, динь-дон,
всем, кто слушал – наш поклон!