* * *
Не зал та комната, а зала
была. Раздевшись догола,
под пенье пенистых бокалов
ты, подбоченясь, поплыла.
Как будто там, в пещерном детстве,
когда душа еще светла,
в тебе проснулась эта дерзость,
инстинкт природы и тепла.
И весь каркас цивилизаций,
как детский домик на песке,
был смят в тобою снятом платье
и шелка фиговом листке.
Застыла зала, стихли трубы,
скользнул разлад в рядах родства.
Ты не звала, но зов твой грубый
вздымал все глуби естества.