I
…Гребцы сушили весла,
А корабль,
Держа все время ближе к побережью,
Вошел неспешно в бухту.
И тогда
Мы умертвили агнца Посейдону.
Евксинский Понт остался позади.
Впервые я взглянул на этот край
При свете факела, что бледно отражался
В безмолвной и чернеющей воде.
Мой раб никак не мог сойти на берег,
Боясь голодных варваров и тьмы.
И я, клянусь, сломал четыре палки
Пока сумел согнать его туда.
Колония спала, лишь часовые
Перекликались гулко на стене.
Я разместился с войнами в палатке,
И провалился тотчас. - Я не помню,
Должно быть, Лисий, я не видел снов…
II
Обширна Скифия! Ты не поверишь,
Но здесь есть виноградники, поля,
Озера, с гор стекающие реки,
Леса…
Да-да, в предгорьях есть леса!
Те две семьи, что заказали мрамор
Для храма Артемиды (А ты помнишь,
что лишь затем я посетил Парос),
Так вот они нам показали город,
И я, признаться, сильно удивлен.
Тут есть водопровод – такое чудо
Я видел лишь в Эфесе. Дело в том
Что здесь, на побережье, нет воды.
Вода стекает с гор по желобам
И попадает в каменный бассейн…
Представь теперь, что каждый житель может
Свободно зачерпнуть себе кувшин.
Не только войны, всадники, торговцы,
Но даже женщины и дети,
Даже… рабы.
Я не ошибся, Лисий, - да, рабы.
Таков обычный варварский итог
Победы демократии. Хоть персы
Враги нам – я по духу перс.
Письмо подобно глиняной монете:
Бытует повсеместно. Каждый мальчик,
Богат иль беден дом его и клан,
Обязан посещать гимнасий. То же
И девочки, с согласия отца.
Тут все владеют грамотой. О боги!
Я не поверил собственным глазам.
III
Ты любишь, Лисий, театр?
У холма
Здесь выстроен вполне приличный театр.
Конечно, он совсем не так велик,
Как цирк в Иераполисе Фригийском,
Где были мы на празднике быков.
Но этот, уступая лишь в размерах,
Готов поспорить с первым в красоте.
Сейчас пора Осенних Дионисий,
Я пропадаю в театре целый день.
Вчера, представь, я видел «Ипполита».
Актер кривился в столь смешных гримасах,
Что я почти что в голос хохотал,
Как будто бы смотрел Аристофана.
Но сцена умерщвленья удалась.
Хор впечатляет. Если бы не хор,
Трагедия скорей бы походила,
На игрища сатиров – верно, труппа
Брала уроки блеянья у них.
Сегодня состязанья колесниц.
Я представляю Дельфы.
Но, признаюсь:
Возница я неважный. Мне привычней
В доспехах бег, но бега нет у них…
Итак, я представляю Дельфы.
Пусть же
Пошлет мне Феб оливковый венок!
IV
Зима, февраль, довольно мерзко здесь.
Понт неспокоен. Ветер постоянно
Меняет направление. Приносит
То снег, то дождь, то солнце, то туман.
Я слышал, что тоска ведет к безумству.
И если так, то я уже в пути.
Мне хочется движенья, безразлично:
Движения на запад, на восток,
По морю ли, по суше, конный, пеший,
В любви, в торговле, в споре, на войне…
Снег падает беззвучно, как в Аиде
Спадают с асфоделей лепестки.
Я был в степи.
Начальник гарнизона
Послал отряд к одной из тех застав,
Что защищают Таврию от скифов.
Я видел много на своем веку,
Но я не помню зрелища печальней.
Представь себе Эвклидову поверхность,
Но только идеальной белизны.
Порой увидишь древние курганы,
Порой мелькнет иссушенный ковыль.
«Что там?» - спросил я война, указав
На место, где сходилась плоскость неба
Неровным краем с плоскостью земли.
«Я слышал, что земля и небо там
Меняются местами, ход вещей
Меняет направление, и время
Течет назад… Но скифы говорят,
Что там лежит огромная страна
Гипербореев. Что текут там реки
Подобные Дунаю, и деревья
Касаются верхушками луны.
Там много поселений. Только люди,
Дики и неприветливы. Не любят
Пришельцев, поклоняются медведю,
Не жгут костров и прячутся в лесах».
«Ты веришь в это?» - «Я? пожалуй,
Верю. А может – нет. Да мало ли чего…»
Я посмотрел на горизонт, и, Лисий,
Мне показалось, или так и было,
Но видел я, что поле поднялось
Сплошной стеной и двинулось навстречу.
Я видел копья, шлемы и щиты,
Я слышал скрип колес и храп попарно
В подводы запряженных лошадей.
Все это походило на движенья
Огромного дракона или вепря.
И понял я, что близится пора
Великой битвы. Больше и гораздо
Страшней, чем Фермопилы, Марафон,
И все наши бесславные походы.
Страшней борьбы титанов и богов.
«Взгляни, - сказал я войну, - ты готов?»
«Готов к чему?» - «Вот к этому».
« Ах, это…» - «Признайся, что ты видишь?»
«Я? – Метель».
V
Корабль готов к отплытию.
Мы вышли
На рейд и ждем попутный ветер. Но
Он не торопится. Как будто хочет
Заставить нас в последний раз взглянуть
На теплый Херсонес. Сейчас весна.
Он весь в цветах – так, словно
И не было зимы, а только солнце
Помедлило и вновь вошло в права.
Припасов – вдоволь. Мы везем отсюда
Посуду, мед, овечью шерсть, вино…
Все то, что покупается в Афинах
За золото. – Все, только не вино.
С вином наш путь южнее, в дельту Нила,
До самых Фив, и дальше – в Карфаген.
Большое путешествие, ты скажешь.
Должно быть…
Но мне кажется, что здесь,
Здесь, где граница солнечного мира,
Я видел больше. Здесь я повзрослел.
(Ты точно улыбнулся, представляя,
Мои посеребренные виски).
Но верь мне, Лисий, мы – ахейцы, дети.
Наш мир – игрушка, юность впереди.
Какая она будет – эта юность?
Лишь боги знают. Смертным не дано.
У каждого свой рок.
Мой рок я знаю:
Быть мореходом, войном и купцом.
Плыть напрямик, не думая о смерти,
Покуда держит жезл свой Гермес.
А если так, то что нам остается? –
Попутный ветер, парус и волна!