Копирайт и пр. предусмотрены при отдельных публикациях, да и здесь.
Поэтому сто последних просто выставляю из фонда. Сначала юмор.
Потом остальное. Так удобнее читать, кому интересно.
Борис Рубежов.
_________________________
Песня XXI века
В жизни вечно хорошего мало,
А придёт – и уносится в дым,
Непривычны шаги виртуала
По непрожитым жизням моим.
Одиночества я не боюся,
Но такая кругом тишина.
Ты приснись мне, пожалуйста, Люся,
Только чтоб не видала жена.
Хороша моя милая крошка,
Восхитительна, чёрт подери!
И опять тебя вижу в окошко,
Что напротив горит до зари.
22.07.07.
* * *
... И на пятачке, полураздета,
Всей душой открытая теплу,
Женщина не хочет быть предметом,
Мужа ненавидит кабалу.
Сколько вас, столичных ли красавиц,
И насельниц скромного угла,
Восхищал, желая вам понравитс...
Ловелас, играющий в козла.
И среди всемирной паутины,
Под сердец мильонов дробный стук,
Вижу: нарождается из глины,
Нет, не Голем – бардовый паук.*
Вот с таким бы в непаши и воды!
И она вздыхает: «Спасена!»,
Только у героя нет свободы –
Дома у него своя жена.
_____________
* – Не путать с бардовским.
См. «барда» у Даля.
09.08.07.
Экспромт о Еленах
Я в сторону откладываю шпатель,
Давно ровнее ровного стена.
Куда ты подевался, мой читатель,
И не моя ли в этом есть вина?
Под оком нестареющей Селены,
Как ангелы, простившие грехи,
Пока меня читают две Елены –
Я верю, что не кончатся стихи.
11.08.07.
* * *
Посв-ся лудшым авторам сайта.
_________________
Быть талантом – не дивное диво,
На краях одинокой земли.
Я люблю написать о любви вам
И хочу, чтобы это прочли.
Мой счастливый нечаянный случай,
Что случился недавно со мной:
Я влюбился – что может быть лучше? –
И теперь не один, а с тобой.
За любовь можно выйти из круга
И отважно полезть на рожон...
Мы с тобой теперь любим друг друга,
И никто больше нам не нужон!
11.08.07.
Инсайт – 2007
Как часто мы, с судьбой суровой споря,
Ей истинной не ведаем цены:
Писать стихи, конечно, можно с горя –
Но счастья будут полные штаны!
12.08.07.
Отборочный тур
Я КВН люблю, и в самом деле,
Весёлый смех – не нас находишь ты ли?
Ах, если бы они ещё не пели!
(И если можно – чтоб не говорили!).
12.08.07.
Воспоминание о невозможном
Перестаивал квас. И пирожного
Оставался приличный задел.
Мне хотелось от Вас невозможного,
А возможного я не хотел.
Так под взором Венеры беспечной
Средь судеб наступает разброд.
И осталось загадкой навечно –
Гений я или просто урод.
13.08.07.
Пополняемые одностишия
1.Мой темпо-ритм не совпадает с Вашим.
2.Русалка-2000:
Зачем тебе жениться на мужчине?
3. Милой рецензентке:
3.1.А где мои слоны и магараджи?
3.2.Верни мне тело бедного Берлаги!
3.3.Слоновость, ты всегда – удел зелёных.
4.Оставь вино. Оно полезно детям.
5.Возьмите всё. Оставьте только деньги.
6.Целуй сюда. Туда целует Рома.
7.Все яблоки у лошади на шкуре.
8.Ты так умна, что стыдно быть красивой!
(Оставь другим хоть что-нибудь, однако!)
9.Красавица! А с виду не сказал бы.
10.Ушёл живым. (У мужа вышел порох.)
11.Крутой мужик. Рога прочнее стали.
12.Как ты мила! А мы давно знакомы?
13.Не так, не так! Сначала выпьем водки.
14.Ну, вот и ты. Разлучница с любимым. (вариант:с Иваном).
15."Душа, душа". И эт' с таким-то телом!
16.Кааак Рубежов?! Я думал, это Пушкин...
17.Куда, куда... Гора идти не хочет!
18.Горгона мне подруга по несчастью.
19.Сударыня! Зачем Вам столько баксов?
20.Буровишь чё? Про Итон, бл... забыла?
21.N.N. Не смей терзать моё воображенье!
22.Прекрасна ты! Но я люблю другого.
23.Сэр Кентервиль! Так Вы "Твой милый зайчик"?
24.Циклопу в глаз – хорошая примета.
25.Я не еврей. Родители...немного.
26.Люблю свиней! Но только на тарелке.
27.Меня лишь ТЫ любила бескорыстно.
28.Не льни ко злу. Само придёт, родное.
29.Убей меня! Противно пачкать руки!
30.Так ты во мне искала только душу?!
31.Кто? Я слабак? Во мне сто десять фунтов!
32.Игра ума – сомнительная штука...
33.Живи сейчас – потом кредит закроют.
34.Она была. А прочее – неважно.
35.Характер мой – пытливому награда:
Снаружи кактус, дальше – авокадо.
36.И это всё?! Ты просто им...ператор!
37.Зачем цветы?а – Мороженое кушай!
38.Как тесен мир – жена с любого бока.
39.Позвольте, сэр! Вот дупель "пусто-пусто"!
40.Ликуй, народ: Мавроди снова с нами.
41.Что ты дрожишь? Ну, сауна. Ну, жарко.
август 2007
© Copyright: Борис Рубежов - третья страница, 2007
Свидетельство о публикации №1708250956
Пополняемые частушки
– Эх, идрит твою налево,
Говорит Адаму Ева,
Ну и что, что ты Адам?
Ни ... тебе не дам!
Чтоб сильней меня любил,
Не впадал в истЕрию,
Я для милого купил
С блёстками материю.
Мигом высушу дотла
Все истоки Дона я,
Ах, до чего же ты мила,
Глафира Спиридоновна!
Как у Бори Рубежова
На дворе была корова,
Врёт на синем он глазу:
«Себе выменял козу.»
30.08.07.
=======================================
=======================================
Записки Notoryctidae
Я выхожу в сады, меняя тактику,
Кротом железным мантию дробя:
Прорыть ходы в соседнюю галактику,
Где ты – и никого вокруг тебя.
От моего богатства недвижимого,
Завистливо сжимаются сердца.
Не дополняю лист недостижимого –
Одной тебя мне хватит до конца.
Не тороплюсь я ссориться с Наташею,
Чтоб радостно кричать тебе ура,
Ещё меня не кормит манной кашею
Доставленная внуком медсестра.
Одна звезда, из коей душу вытрясу
Для сбереженья крылышек твоих:
Уйти туда, где счёт Его бесхитростный
Дополню сам за вычетом двоих.
25.06.07.
* * *
Е.Н.
Жизнь моя всё сильней отдаёт прогрессом,
Я, как прежде, отважный и холостой.
Ты взлетаешь с камней над водой и лесом,
Я гляжу – и не смею сказать: «Постой!».
Вот таких в старину уносили кони,
И отец по подворью слонялся, хмур:
Ты – случайная птица на чёрном фоне,
Я – нечаянный зритель твоих фигур.
На любимых щеках остывают пятна.
Только мне... (и опять ты меня простишь)
Эти бочки и штопоры так понятны,
Будто сам за второго с тобой летишь.
Успокоит подруга, невнятным слухом,
Что сегодня не видно пути назад:
В этом мерзком приюте убогих духом
Только телом здоровые победят.
Из котомки кота ль, из Сон-Куля гуппи
Бог достанет, как фокусница шмотьё –
Закаляйся, как сталь. Остальное купим.
Нам его и не надобно. Всё – своё.
25.06.07.
Песня поводыря собаки
Е.А.
Спокойный глаз и твёрдый шаг, и нам неблизко до финала
Я никогда не лезу в драки, не набиваюсь на ночлег,
Я поводырь слепых собак, и у меня хлопот немало,
Поскольку умные собаки желают жить, как человек.
Ах, эти люди! Коль хотят, они немедленно добьются,
То путешествуют по Сене, то Монреаль им чем-то плох,
Они не пьют и не едят, они читают и смеются,
Они купаются в бассейне и не вычёсывают блох.
Оставь, любимая, балет, со мною лучше побалакай,
Опять в трамвае нашем давка, но ты попутчиков прости,
И стану я на много лет твоею лучшею собакой,
Чтоб ни одна борзая шавка к тебе не смела подойти.
26.06.07.
Песня о Вишнёвой Эмми
Мне вечером добрым бутылка согреет постель,
Но слишком кровать широка для такого формата.
Прости мне, фотограф, но лучшую в мире модель
Тебе никогда не видать, как ушей Герострата.
Заброшенный всеми, пою не о странностях я,
Всё ясно, как день – человечества сцена пустынна.
Вишнёвая Эмми не любит цветного белья,
А всё же приходится ей полежать у камина.
Пусть томного вида красавица, счастье моё,
Останется там, где удобнее навзничь улечься,
Моя Артемида снимает с верёвок бельё
И варит борщи, от которых нельзя уберечься.
А сонное тело, с родной половинкою врозь,
Бредёт среди скал, где теплом наливаются соты,
Где острые стрелы пробили поэта насквозь –
Но я б не желал этой страннице лучшей охоты.
26.06.07.
* * *
Е.Н.
На зелёном столе дальний каменный угол пятном,
Маргаритки в саду, и страна называется садом,
И, как прежде, во мгле парацельсов хихикает гном,
Над моим никуда, никогда не сбегающим кладом.
Мы кричали «ура», но признаться приходиться мне,
Что гнилая стена не одну перерезала шею.
Насажденье добра не работает в этой стране,
А другая страна не спешит становиться моею.
Я во сне пробегу эти дали и мглы пустоты,
В безъязыкой мольбе к неверсальской своей Артемиде,
На чужом берегу собираю смешные цветы,
Чтоб послать их тебе в непристойно засушенном виде.
Поднимаю холсты, где расплывчатый виден портрет,
Этой матрицы ряд обрекает на вечную слякоть...
У твоей чистоты ни названья, ни адреса нет –
Только голос и взгляд, от которого хочется плакать.
Но не будем, дитя! Перед нами такие поля,
Что звериный оскал у Пифона сменяет зевота,
Над любовью шутя, под ключицею тает Земля,
Чей прозрачный овал – только пыль твоего приворота.
27.06.07.
* * *
Эпоха Майтрейи не ждёт ни минуты и краскою метит лбы,
Перо живописца бросает редуты, а жаль, что они слабы,
Мгновение поймано лётом нейтрона, кровавым закатом дня,
Но тронуть твоё непорочное лоно ничья не смогла клешня.
Не зря наставляли нас Ошо и Кришна, вот верный тому пример –
Ты сорок минут просидишь неподвижно, я – трепетный твой Дагер,
На каменном скате, с глазами ребёнка, чья в дальних пределах мать,
Но зря в аппарате пылает плёнка – ей просто тебя не поймать.
В моём коридоре волнуются дамы, и дочек кричит орда,
И я отворяю окно диорамы, чтоб свет пропустить сюда,
Пусть сотня самцов снова вытянет выи, безумный читая стих,
Но этих сосцов не увидят живые, (себя я не числю в живых).
Гранатовых яблок земная орбита любой победит Содом,
И я говорю: Оглянись, Суламита, вот здесь наш покой и дом,
Под яблоню эту стекаются реки, которым названий нет,
На теле моём не растает вовеки твоих поцелуев след.
Из горных кряжей вырубаю скрижали железным концом кайла,
И светопись ярче дамасской стали, но ты и сама светла.
И пусть мои в ряд собираются вины, выталкивая за дверь –
Ореховый сад среди лилий долины – всё наше с тобой теперь.
28.06.07.
* * *
Устало разгибающий колени,
У монитора прячущий перо,
Я с завистью гляжу на поколенье,
Чьё слово – точно ножик под ребро.
Не отыскать средь наших замарашек
Характеры, знакомые до слёз:
Сорвиголов, боящихся букашек
И спорящих с бандитами всерьёз.
Где дерзостью искрящаяся долька
Лимонная – на каждой паре строк,
Я говорю от имени не только
Того, кто лучше выдумать не мог.
Но от лица, загаданного ради
Пробелов, незаполненных в судьбе,
И нет на нём ни робости во взгляде,
Ни неустанной жалости к себе.
Я знаю: зуд продавленного в мякоть
Толпы ослов шального острия
Ещё не одного заставит плакать
Над горькими вещами бытия.
И если сил не хватит для иного,
Мой милый и нечаянный причал,
Я не забыл: в начале было слово,
А значит, ты – начало всех начал.
01.07.07.
* * *
Твоей щеки коснуться по пути
На кухню – и курсисткой бледной млею.
Как я смешно люблю тебя, прости,
Но по-другому просто не умею.
Пусть гневом задыхается толпа:
Позор и стыд! Приличные же люди!
Моя любовь пристрастна и глупа.
Но ты терпи. Другой у нас не будет.
01.07.07.
* * *
Я больше на судьбу не сетую
И не шаманствую, скорбя,
Спускаясь в ящик за газетою,
Я жду записки от тебя.
Ты дышишь с разными жиганами
Вдыхая будничную пыль,
Нет – не духами, но туманами
За две с немногим тыщи миль.
Их колоперсницы сварливые
На весь гуляя каганат,
Как одалиски шаловливые,
На перьях страуса сидят.
А рядом пялится взволнованный
Подонков полный кабинет...
Но, странной близостью закованный,
Я знаю – ближе просто нет.
01.07.07.
* * *
Напрасно мне искать единоверцев,
Ведь нашу связь преступную тая,
Ты – родинка. Вот здесь, на самом сердце.
Зазубрина. Больная, но моя.
Когда с ума сведёт литература,
Что жизнью вдруг явилась колдовской,
Я откажусь от скучного центура.
Чтоб твой не потревожили покой.
01.07.07.
Enfant invisible
Е.Н.
Здесь вечера исполнены смиренья.
В такую непристойную жару
Я отыщу последнее спасенье
Там, где фонтаны тешат детвору.
Пока что пуль не слышен свист короткий,
И птицы безмятежные поют.
Ещё не все шифрованные сводки
На стол, блестящий лаком, подают.
А по утрам, лишённый дара речи
От нежности великой и тоски,
Я привыкаю трогать эти плечи
Губами, будто вишен лепестки.
Но сколько б Он ни выделил зелотам,
Судьбину нашу общую дразня,
Ты в городе моём за поворотом
Весь день проускользаешь от меня.
02.07.07.
* * *
Я когда-то родился в такой рубашке,
Что легко одолею любой забор:
Отпечаток скуластой твоей мордашки
На груди мне выдавливает узор.
Но когда вдруг от ужаса сносит крышу
В тишине, где аорта стучит, дрожа,
Припадая ухом к земле, я слышу
Эту бабочку с пятого этажа.
02.07.07.
* * *
Слова просты, как докторские сводки,
Но промолчать – себя накажешь сам.
«Ну, вот и ты!» – А день такой короткий,
Что места не осталось чудесам.
Но встретить неизбежное достойно
Давно пришла ужасная пора:
Любимая, ты можешь спать спокойно
От ночи этой чёрной до утра.
02.07.07.
* * *
Нас не убьёт нечаянное горе,
Пока не все закончены дела:
Сегодня в ночь я видел, как над морем
Диковинная лодочка плыла.
Из дальних стран кричу на долгой ноте,
Но ты мне понапрасну не кричи:
«Я наркоман. Ты мой родной наркотик,
И не успели вовремя врачи!»
За эту стопку тёплого наркоза
Повсюду, как привязанный, пойду.
Нажми на кнопку «Жёсткая угроза»,
Пока играет музыка в саду.
Я проиграл последнее сраженье,
Поскольку разбудить сумела ты
Зелёную листву преображенья
Куста бездарно-серогоаа - в цветы.
02.07.07.
* * *
Случись кому – а я играю крупно
– Заполнить эту чёрную дыру:
Соединить меня посредством бубна
С той, без которой мучаясь умру.
Я верю в преимущества прогресса
Пред тем, что накудесит нам шаман...
Но в следующий раз, моя принцесса,
Не покупай игрушки у цыган!
02.07.07.
Сама знаешь, кому
Мне бы не грех позаимствовать такта,
Только тебе он без пользы пока:
Да, ты ушиблена первым контактом!
Да! И судьба у тебя нелегка.
Сам и не стал бы об этом писать я,
Если б не портила ты комильфо:
Бабе, чтоб женские славить объятья –
Надо хоть что-то иметь от Сафо.
02.07.07.
Вавилон-2
Я устаю от частых перемен:
За тридцать лет – второй блаженный плен.
Пусть заморозят до смерти в пургу,
Но тайн своих не выдам я врагу.
Я выберу себе другой народ
В стране, где будет всё наоборот.
Пусть там коровы нюхают цветы –
Но только б мне туда являлась ты.
Волшебники немыслимых высот!
Отрежьте мне кусочек от щедрот!
Тебе ж туда попасть – легки дела:
Ты там живёшь, и вечно там жила.
02.07.07.
* * *
Стуча подобием резца
Перед зевак могучей кучкой,
Я – точно статуя творца,
Но не с резцом, а с авторучкой.
Ты мой наставник и стратег
В борьбе с Грахамовым цунами,
Ни память-дождь, ни память-снег
Не пролетали между нами.
Пусть не накоплено пока
Объятий, слёз, следов на шее...
Но вижу эти облака –
И нет влечения светлее.
02.07.07.
* * *
Ради этой вот бронзы и стали,
Под голландское ль чудо-пивко
Я застрял на случайном причале
От пенатов родных далеко.
Здесь созвездья имеют названья
Те же самые. Прочен их дом.
Только мы, загадавши желанье,
Видим их под различным углом.
Пусть горят себе истины ради.
Я узнаю по ним сгоряча
Всю тебя – от девчачьей тетради
До вчерашнего слова врача.
Но, рукой обнимая колени,
Ты ответить не сможешь сама,
Почему неизменно в Елене
Сочетанье тепла и ума.
Пусть мои журавли из бумаги
В первозданный сплетаются лес,
И достанут орудия маги
Для последних на свете чудес.
02.07.07.
Сентиментальный
романс
Склоняется к плечу
Нестройная берёзка,
С каких чудесных пор
Нашёл тебя, мой свет!
Я больше не хочу
Ни Роджерса, ни Босха,
Смятенье и позор –
А чести больше нет.
Сомненья одолев,
Я слышу ваши стоны,
А после тишина
У жаркого огня.
Красавица и лев,
Пиастры и дублоны,
Морозы и весна –
Всё будет без меня.
На сцене голубой
Небесного простора
Хрустальное дитя
Взрывает тишину.
Обманем мы с тобой
И Одина, и Тора,
И встретим не шутя
Нежданную весну.
03.07.07.
* * *
Сегодня я почувствовал, любя,
Тепло живее звона новогоднего:
Природа, создававшая тебя,
Не обошлась без промысла Господнего.
И я молю на склоне этих дней
Сквозь мишуры фасованное крошево:
Отдай мне эту бабочку, Линней,
И лучше разойдёмся по-хорошему!
Седой не пожалею бороды
Отбить поклон кудеснику знакомому,
Но мне твои системные труды –
Прости – что зубочистка насекомому.
Пусть ты, пиит, бескормицу и мёд
Хлебнул сполна за это наваждение:
Пускай летит – следи её полёт
До своего последнего падения.
03.07.07.
* * *
Этой сказки конца невесёлого
Не дождётся стареющий бес.
Отпилите Русалочке голову –
Всё равно нет чудесней чудес.
Не поможет ни «Кодак», ни сотовый,
(О драконовом вспомни ключе!)
Разглядеть этот цвет терракотовый
На твоём загорелом плече.
Разве облаком лёгким высоким
Из своих незапамятных стран
Пролететь над гнездом одиноким
Под кукушки упрямый варган.
04.07.07.
Зверь лесной, чудо морское
Е.Н.
Сам не пожелал себе свободы!
Радость заключённому в тюрьме –
Просидеть немерянные годы,
Чтоб блеснул в угрюмой полутьме
Облик твой, застенчивый и милый,
Где бессильны острые углы.
Мне не обойтись без чистой силы
Там, где вдруг не хватит каббалы,
Чтобы оставаться человеком,
Эту грудь хрусталиком тесня...
Заклинаю временем и веком:
Только будь! Оставь себе меня!
04.07.07.
* * *
Любовь и мир устал сегодня петь я,
Хоть прежде удавались образцы.
Но после хроник прошлого столетья
Не верю я в счастливые концы.
Давно скрижали Божьего ученья
На землю эту падали всерьёз,
Но побеждает плесень обновленье
И адский приближается мороз.
Не верится, что так, наверно, будет,
Но снова мне не спится по ночам:
Не землю ль человек свою остудит
Сквозь облака, скрывающие храм?
И пламя озверевшего нейтрона
Всё, что вокруг, до угольев сожжёт,
И человек из чёрного бетона
Откроет задыхающийся рот.
И только те сегодня милосердны,
Кто нам приют последний даст и дом.
Ведь нет у Бога времени для смертных,
Когда земля становится стеклом.
1.06. – 04.07.07.
* * *
Вертопрах, столько лет кейфовавший с Наташкой,
Никому не желающий зла,
Второпях поменялся со счастьем рубашкой,
Но она оказалась мала.
Эти пламя и лёд, этим мостиком шатким
Только сердце картавит, стуча.
Но оно ли бредёт по твоим отпечаткам,
Еле ноги теперь волоча?
05.07.07.
* * *
Как прошлогоднюю траву,
Сожгу всё то, что в теле – фресками,
Твоими речками плыву,
Бреду твоими перелесками.
Рвануть болельщиком, трубя
На лыжи водные в Силезии –
Когда мне хочется тебя,
Я забываю о поэзии.
Пришла прекрасная беда,
Из всех ворот соблазном мацая.
А если хочется всегда –
Тогда стихи – не декларация.
05.07.07.
* * *
От Никиты к Ульянице. Иди за меня замуж.
Я тебя хочу, а ты меня. А на то свидетель
Игнат Моисеев. (№ 377).
Берестяная грамота.
______________
Средь многих снов вовек не знать покоя,
Как в этой сече смертной – бердышу,
На бересте, а чаще на секвойе
Одну и ту же грамоту пишу.
Мои мечты – семьёй собраться древней
У маленьких огарков в полутьме,
Чтоб знала ты про всё в моей деревне:
Об урожае, дровнях и зиме.
Ведь ты одна отныне виновата,
За каждую ответственна строку:
Я кликну Моисеева Игната,
А надо – Моисея привлеку.
Но все они в один кричат мне голос,
Не знавший милосердия Творца,
Что будешь ты, земля моя и колос,
Чужой женой – до самого конца.
05.07.07.
Ависага
1. 3-я Кн. Царств, 1:1-4
2. Существует версия, отождествляюшая
Ависагу Сунамитянку и Шуламит (Суламиту),
героиню Песни Песней.
____________________
Твоей слезы не стоят все бумаги,
Где сотни недописанных стихов.
Прекрасные глаза у Ависаги,
И никогда для них не хватит слов.
Мы все умрём. И это не для вида,
Хоть мир порой и кажется смешон.
Пред алтарём покойного Давида
Одну тебя увидит Соломон.
06.07.07.
Этюд
Как же это, всё наоборот,
Я была хозяйкой дорогой,
Милый рядом был не первый год,
А потом обнял меня другой.
Я теперь подворья и дома,
Обхожу под музыки свои:
Не сходите, девушки, с ума!
Не ходите замуж по любви!
06.07.07.
* * *
Моё не столь бессмертное величество
Не убежит последних хризантем.
Здесь мрамора огромное количество,
Но не читают тут меня совсем.
На роль не претендующий мессии,
Я русский слог по-прежнему люблю,
Хотя бы бюст поставили в России –
А бронзу я заранее пришлю.
_____________________
P.S.
Да ты представь мозгою задубелой
Картину – ведь её смешнее нет:
Как Салават, отчаянный и смелый,
Торчит на берегу башкирской Белой
Израильский непризнанный поэт
06.07.07.
Седьмое июля
Я в мистике почти не вижу смысла,
Но реалистам всё-таки труба!
Я верю в заколдованные числа,
В них есть такая тайная судьба.
Я нежности слагаю для Эрато
Пристрастнее, чем много лет назад,
Успеть бы, дорогая, до заката,
Хотя – ещё не близок он, закат.
Смотрю, слегка вытягивая шею,
За тыщи вёрст на солнечный порог.
Твоя страна – давно – была моею,
Да и не перестала, видит Бог!
Всё помню – и квадрат гипотенузы,
И сам собой разваленный Союз...
А здесь у нас огромные медузы,
И даже люди гибнут от медуз.
Мне удалось когда-то без испуга
Себе на горе вытащить билет,
Чтоб ни семью не вычеркнуть, ни друга...
Зато у моря! Пять ненужных лет.
Но радует – и есть тому причины –
До книги располневшая строка.
Здесь женщины бывают и мужчины.
И ты одна – как ласточка, легка.
Где на камнях оттенок силуэта
И плещет несолёная вода,
Навряд тебя увижу – только это
И омрачает счастье навсегда.
07.07.07.
Авторский вечер в бейт-авот
Я не брожу с глазами пьяными,
Не пью на улице вина,
По вечерам над ресторанами
Восходит полная луна.
Здесь ни к чему копить в шкатулочке
Дела, решённые судом:
Мне интересней в тихой улочке
Восьмиэтажный встретить дом.
Чтоб генофонд заглавной нации
В земле до срока не остыл,
Тут старых держат в резервации
Начинкой будущих могил.
Мне далеко до встречи с вечностью
Но из своих смотрю углов:
Холодной веет человечностью
От этих мраморных полов.
Но поддаюсь порой и злобе я –
Кого, ответствуйте, винить?
Одни кричат: Даёшь пособия!
Другие: Не фига кормить!..
И в этой битве, победительной
Для всех, кто жаден и богат,
Был Моисей простым водителем
Народа в этот райский сад.
07.07.07.
* * *
Не открывайте Агату Кристи!
Письма, бумаги – оставь, не рви!
Подозреваю тебя в корысти:
Ты захотела моей любви.
Я неустанно готовлюсь к бою,
Чтоб уличить тебя, дать срока,
Ты обманула меня собою –
Нет на планете таких пока!
Хлопают дверью журавль и цапля,
Ласточка мочит в воде крыла...
Так и не верю тебе ни капли.
Я обманулся. Твоя взяла!
07.07.07.
Письмо из лазарета
10 сентября (по старому стилю) 1886 года возле деревни Новый Урей Краснослободского уезда Пензенской губернии упали три куска метеорита. Осколки прислал в Петербург бывший студент Лесного института учитель Павел Иванович Барышников. Это оказался первый метеорит, в котором обнаружили алмазы (их нашли в метеоритном веществе преподаватели Петербургского лесного института доцент-минералог Михаил Васильевич Ерофеев и профессор химии Павел Александрович Лачинов; ученые получили за это Ломоносовскую премию). Но метеорит удалось «собрать» не весь. Вот что писал по этому поводу ученым Барышников: «Крупинки аэролита считались положительно универсальным лекарством. Распространились нелепые слухи о «чудесном исцелении», требования на «христов камень» усилились; счастливый владелец метеорита пользовался случаем и продавал камешек чуть не на вес золота, выказывая при этом слабости настоящего завзятого аптекаря. Прием «христова камня» производился таким образом: пациент, купивши ничтожный кусочек метеорита, толок и растирал его в порошок и затем, смешав с водой, благоговейно выпивал, творя молитву и крестное знамение...»
06 ИЮЛЯ 2007 13:31
__________________
Чем топать к врачу или ждать сюда мне
Сестру или «скорых», к каким привык,
Я тоже хочу от Христова камня
Хотя бы кусочек – продай, мужик!
Чудные сомкнулись у ложа лица,
Я с ними без памяти говорю:
«Я буду здоровым!» – Чтоб так молиться
Не хватит поклонов богатырю.
Драконьих костей да кормов верблюду,
Да шведских медалей полно кругом.
А той, без которой я жить не буду,
Не дали. Обходимся порошком.
07.07.07.
Основы языкознания
Город смуглыми полон девами,
Да и белых у нас возы,
Не меняются люди. Все они
Одинаковы. Две слезы.
Говорю с непонятной силою,
Будто в жёны тебя беру:
«Хамуда» на иврите «милая»,
А «амут» – значит, «я умру».
Длиннохвосто перо проворное,
Забавляйся хоть с ним пока,
А «шхора» – это просто «чёрная»,
Как сегодня моя тоска.
Кораблю не пристать багровому
К берегам твоего двора.
Но «люблю» – не учу по-новому,
Я по-старому. Как вчера.
07.07.07.
* * *
– Смотри, кумачовый какой восход,
Над Геи волшебным лоном!
Рассвет начинается у ворот,
А мы на лугу зелёном.
Но разве не колет тебе трава
То уши, то грудь, то шею?
– Любимая, ты подбери слова,
А я и без них сумею.
– Какой человечности ждут цветы
В квартале моём убогом?
– Свобода от вечности – это ты,
А после поладим с Богом!
Огромное солнце взошло на треть,
Мы, правда, его не ждали...
Не дай только, Господи, умереть
От счастья среди печали!
08.07.07.
* * *
Не шучу я ни с бронзой, ни с золотом,
Не стреляю гусей в камыше,
О кувшине не плачу расколотом –
У меня всё богатство в душе.
Из неё, как из длани Господнея,
Вырывается часом строка,
Краше, чем торжество новогоднее,
Да душа от меня далека!
И летит над извечными водами,
Сквозь мечту, что, как прежде, сильна,
Наш фиал с золотыми обводами –
Я его ещё выпью до дна.
08.07.07.
* * *
Жизнь и в самом деле ерунда,
Стоит ли пред нею падать ниц?
В парке, где зелёная вода,
Я кормлю залётных диких птиц.
Как мне удалось свободным стать –
Сам себе и царь, и старшина,
Может быть, успею рассказать,
Если прилетит ещё одна.
08.07.07.
* * *
Не надежда, не страх, не тоска по траншее –
Эти вещи я видел в гробу!
– В золотых кандалах и с цепями на шее
Сам свою переделал судьбу.
Облети даже гладь старорусского плёса,
Под сиреневым светом Стожар,
Не найти-отыскать этой плоти белёсой.
За таких воевали хазар.
Эту грёзу не трожь волосатою лапой,
Восхищайся, завидуй, смотри!
Так её и прождёшь – головою на Запад,
И с негаснущим сердцем внутри.
09.07.07.
* * *
Душа чурается веселия,
Как дом размеренный – чумы,
Ты мне привиделась, тебе ли я,
Но въявь – увидимся ли мы?
Как мне обрыдла молодецкая
Игра в «Позвольте мне пройти»
И эта глупость чисто детская
Всех, что столпились на пути!
09.07.07.
Пророк в отечестве
Оптимистов приветствуя лично,
Дарованья не порть своего.
Всё, как водится, будет отлично.
Даже, может быть, больше того:
Всё придёт перед вечностью в норму –
Поприветствует Гамлет отца,
Археолог придаст тебе форму
Взмахом кисти, ударом резца.
Прозелитам попробуешь сниться
Как могучий стихирный поэт,
Все тебя прочитают девицы
С наступленьем шестнадцати лет,
И прекрасных растрогаешь жён ты,
Что сойдутся, дыханье тая...
Вот такие пока горизонты
У холодных границ бытия.
09.07.07.
Песня о виртуале
Ночь, безмолвие, тьма, на экранах чужие печали,
Отвори же в грядущее космос, презрей пустоту,
Вот такая зима, что достала из северной дали
Все твои предыдущие вёсны, и главную, ту!
Ах, ещё бы узнать, что с отчаянным будет народом!
Мы меняем портреты, мы любим друг до слёз,
Виртуальная свадьба грозит виртуальным разводом,
Но совместные дети потом сиротеют всерьёз.
В подворотнях клубя, понимаю, что этого мало,
Острова крепдешина и запах духов молодой...
Я устал от себя. Я совсем не хочу виртуала,
А слепая машина смеётся над нашей бедой.
Собирайся скорей, караваны считают верблюдов,
Или только могила твоих отговорок черствей?
Я стою у дверей, вот оно, темноокое чудо,
Что меня заманило прозрачной любовью своей.
09.07.07.
* * *
Всё врёт народная пословица –
Родня ль терпение с трудом?
Мой зайчик солнечный не ловится,
Он скачет в воздухе пустом.
Мне ни к чему советы дельные,
Степенных мнений торжество...
Но то, что солнце неподдельное,
Я вижу, глядя на него.
09.07.07.
* * *
Пока кораблик мой качается
И ждёт хоть кто-то на земле,
Всё, что со мной пока случается,
Не скрыть запискою в дупле.
Я в это чудо Берендеево
Поверил запросто вчера,
Да жаль, у пробкового дерева
Довольно мягкая кора!
Давно бы трезвому отважиться
Поставить к стенке пару сук,
И после пьянки не покажется,
Что мне креститься недосуг.
В бокале тёплое сияние,
Но, средь хмельных моих затей,
Ты – локоть мой. На расстоянии
В мильон искусанных локтей.
10.07.07.
* * *
Мёртвый сезон. Потерять на досуге имя
Вместе с тобою. Зазря умереть в раю.
Диапазон замещенья тебя другими
Не поддаётся осмысленному вранью.
Вся тишина эта мнимая сверлит темя,
Подлые тезисы вынужден брать в расчёт:
Что изменилось, любимая? – Только время.
Что неизбежно когда-нибудь истечёт.
10.07.07.
Разговор с невидимкой
Мне говорил невидимый: смотри,
Ты зря вошёл. Здесь терний жаждут ноги.
Слепые у тебя поводыри...
– Но их глаза светились по дороге,
Где мне судьбой оставленный сполох
Всю ночь сиял на краешке постели,
Где был одною полон каждый вдох,
Но выдох был, как астма, на пределе.
И вместо виноградного холста
Глазниц орбиты вынужден терзать я.
И чёрная восходит темнота
Страшней иерихонского проклятья.
10.07.07.
Заклинание
Я из корней багульника болотного
Отравы наготовлю для судьбы,
И мандрагору зелья приворотного
Не побоюсь надёргать, как грибы.
Чтоб бел-горюч на острове Буяне
Тяжёлый камень выгорел с тоски
Чтоб этих губ, отысканных в тумане,
До гробовой не вычерпать доски.
11.07.07.
* * *
...И пока не очнулись, пока погони
Фараон за ушедшими не пошлёт –
Дорогая, по твёрдому скачут кони,
То ли грунт под копытами, то ли лёд.
Там чуть-чуть до Иаковлева колодца,
Станут нашими долы, поля, леса...
Только море ещё раз не разойдётся.
На земле одноразовы чудеса.
11.07.07.
* * *
Не ври мне о целительном бальзаме
Со старой изрисованной доски!
Иконы плачут чистыми слезами.
Моя же улыбается с тоски.
Среди планет, лишённых чудотворства,
Святой долготерпения пример.
В ней капли нет актёрского притворства,
И это выше всех небесных сфер.
11.07.07.
* * *
Зря надеждой тревожил покой,
Но счастливый не помнит обиды,
До Египта отсюда рукой,
Да неблизко мои пирамиды.
Судеб созданных не вороши,
Нет таких потрясений в природе.
Эта сделка с продажей души
Даже ангелу – нам не подходит.
От гаданий Кассандра ряба,
Деревянные коники в мыле...
Да тебе и не нужно раба.
А в Канарию мы не доплыли.
11.07.07.
Чёрные окна
Море. Июль. И прибой валторны.
Где-то шумит карнавал в саду.
Я и не знал, что бывает чёрной
Самая звёздная ночь в году!
Жизнь, грохоча, разорвёт ладони,
Что не сомкнулись ещё пока,
Эта свеча на твоём балконе –
Только мираж моего зрачка.
После внезапно проснёшься, потный,
Что-то привиделось, кровь и гром,
Нет ничего тяжелей бесплотных
Гирь на ресницах, объятых сном.
Но до какого б ещё предела
Ни доходили – конец таков:
Крылья души не поднимут тела
В десять ближайших твоих веков.
Где бы кошмары тебя ни ждали
Пусть утешенья – одно враньё,
Не улетай от своей печали –
Нет больше радостей без неё!
11.07.07.
* * *
...И догорев от нежности дотла –
Каких невзгод не ведает разлука? –
Я выправлю бумаги у посла,
Что выслан в наказанье из Шебука.
Его бараньи добрые глаза
Меня поймут тотчас, без промедленья,
Он много пил. А может, был не «за»,
А против общей линии движенья.
Но этот жирный ведатель теней,
Что властью наслаждается, играя,
Мне многих благодетелей родней,
Поскольку у него ключи от рая.
Своей дешёвой паспортной вознёй
Он мой восторг разбудит в наказанье...
И снова сон окажется брехнёй
Слепца, приговорённого к закланью..
11.07.07.
* * *
Земную жизнь пройдя до половины,
Я тоже свой теперь увидел лес.
Прошёл насквозь изящные куртины –
И оказался в городе чудес.
Где наши неустанные желанья
Ещё никто в помощники не взял,
Где двоечник в науке расставанья
Преуспевает выше всех похвал,
Где всё давно для странника готово –
И вешалка, и дыба, и петля,
Где сбыться не дано чужому слову,
Особенно назначенному «для»,
Где есть вода, но дико мучит жажда
По настоящей влаге ключевой...
Где мы с тобой не свидимся однажды.
Вот здесь и вправду ждёт меня покой.
12.07.07.
* * *
До Болгарии – полчаса лёту, но
И до Греции близко вполне.
Что-то холодно, други, да голодно
В этой тёплой и сытой стране.
Из соседней вселенной согрею вас,
Только скрипку настрою слегка,
Не читай меня, Маша Рылеева,
Слишком наша пилюля горька.
Что-то тут непонятное деется,
То забвенье, то полный расчёт,
Я привык на себя не надеяться –
На кого же надежда ещё?
На ступеньку, дорожку да лесенку,
Да бокала весёлое дно,
Да на эту нехитрую песенку,
Что достанет тебя всё равно.
12.07.07.
* * *
В местах, где обитатели лукавы,
Не у твоих ли прежде плакал ног,
Там, где один на пике нашей славы
Лишь Борколдоя западный отрог.
Где мне с небес отпущена харизма
Тебе одной всю жизнь писать и петь,
Где я коплю бесчисленные письма
О том, чего хоть сдохни не успеть,
Где главное – покрепче бить на жалость
Подонков, ожидающих кнута –
А что ещё с тобою нам осталось?
Одна мечта.
12.07.07.
* * *
Я не люблю невнятной речи,
С тобой – тем более, пичуга.
Ещё неблизко наши встречи,
Но всё равно мы друг для друга.
Сухих придерживаясь фактов,
Потом не раз достану здесь я
Воспоминанье о контактах
С пришелицей из поднебесья.
И только изредка приснится,
Когда вдруг вспомню грудь нагую,
Что ты, диковинная птица,
Меняешь клетку на другую.
13.07.07.
Технический перерыв
Ни минуты покоя не зная,
Только ногти ломаю, бесясь,
Отдыхает пока проводная
Неземная и страстная связь.
К докторам не имею влеченья,
Тем больнее удары под дых:
Я зависимый от появленья
От тебя – хоть конвертов пустых.
Никому не пожалуюсь, гверти,
Как склоняет менять адреса
Репетиция маленькой смерти
В эти двадцать четыре часа.
Пусть Господь выбирает, решая,
Где беречь этот пламенный хлам,
Но пока не достала большая –
Никому я его не отдам!
14.07.07.
* * *
Быт. 25, 27-28
___________
Вся жизнь яснее полдня ясного –
Господь призрел меня, храня,
Ещё ни круглого, ни красного
Не просят около меня.
А за границами имения,
Печали жадной не тая,
Хитрят по мере разумения
Невидимые сыновья.
Мне ж ради яблока гранатова
Продлить блаженный златоцвет,
Понять Исава волосатого,
Но дать Иосифу завет.
16.07.07.
Записки космополита
С.Е.
Ещё оглядываться рано,
Но если вспомнить – не пустяк,
Я города менял и страны
Не просто так. Не просто так.
Будил невиданные силы
Неведомого языка,
Но ни цветы его, ни вилы
Не принимали чужака.
Горька недопитая чаша
И в ней отравлено вино,
Вся эта родина – не наша.
А нашей нет уже давно.
17.07.07.
* * *
Как немец, выйдя из тумана,
Щекой примёрзшая к стволу,
Судьба из грязного кармана
Мне доставала пастилу,
Давно застопорилось время,
Как передёрнуло затвор:
Делиться жизнью надо с теми,
Кого ты любишь с этих пор.
Они твоим покорны бредням,
Им больше не о ком жалеть,
И слово каждое – последним,
Иначе можно не успеть
Оставить яблоко на ветке,
Погладить дерево в саду –
Хоть этот дар природы редкий
Не растеряешь на ходу.
И до последнего привета,
Не тратя время на мечты,
Благодарить её за это:
За то, что ты, за то, что ты...
18.07.07.
* * *
Е.Г.
На землю с горних опускаясь сфер,
Вооружённый кистью иль зубилом,
Художник, сам найди себе пример
Красавицы, подвластной высшим силам.
Когда Господь к трудам тебя призвал,
Чтоб с образом её знакомить снова,
Ей нужен был, поверь, не пьедестал,
А просто человеческое слово.
Над статуей трудясь или холстом,
Не обманись: нигде прекрасней нету,
Но многие не ведают о том.
А ты её открыл. Доверил свету!
18.07.07.
Законченный отрывок-2
...И вдруг, в четыре, вздрогнув на постели,
Что так порою стала холодна,
Я о тебе подумаю – о теле
Души, с которой столько пролетели,
Что за сто лет не ведает жена.
19.07.07.
* * *
О каком тебе хочется рае?
Мандаринами бредит земля
В этом порохом пахнущем крае.
И не водятся здесь тополя.
Нацарапано скальпелем слово,
Каю вечность, а мне забытьё,
Ничего не желаю иного –
Дайте дерево только моё.
Мне тропической сладостной гаммы
Не любить, как кукушку птенцу,
И смолистые ваши бальзамы –
Точно шкуркой провёл по лицу.
Пусть пылится у входа дорога,
Воронья и горляшек базар,
Не забвения просишь у Бога –
Возвращенья. И чтобы не стар...
И моя возрождённая Троя,
И Елены над нею лицо,
Пионерское лето героя
Да земное твоё письмецо.
20.07.07.
Ультиматум
Мне надоело без зазренья
Искать чужого вдохновенья,
Твои стихи – моё забвенье,
Я возле них держал дозор,
Я говорю тебе, синичка:
Открой немедленно страничку,
Не то, смотри, сарынь, на кичку –
И весь с тобою разговор!
21.07.07.
Письмо по адресу
Жизнь не поезд, а только вокзал,
Да и ехать недолго,
Мой родной ожидания зал
Стал привычен – и только,
На скамейке открою вино,
То-то, влага Господня!
Я обжился тут очень давно –
Не спешу и сегодня.
Вся история редко новей
Выдаёт совершенство,
Потому не растил сыновей,
Что не верил в блаженство.
Зря меня ты стесняешься, Ксюш,
Что там нового ты мне...
Все мужья объедаются груш,
То же было с твоими.
У чужих пробегаю дверей
Где привыкли к приволью,
И не ждёт ли моих дочерей
Эта горькая доля...
Я к земле обратиться готов
Из маячащих штреков:
Не плоди ты, мамаша, скотов,
А рожай человеков!
21.07.07.
Песня
В седых облаках, где запутался ветер,
Услышь нашу песню и дымку рассей!
Как много сегодня на свете, на свете
Чудесных и чуточку страшных вещей!
Но каждый рассвет уникален и светел,
И в нём ты одной больше жизни любим,
А если любви ты пока не заметил,
Поверь, что ещё остаёшься слепым.
Я видел, я видел под яркой луною,
Большие пруды, где никто не живёт!
Вот так они вечно и ходят со мною,
Любовь-невидимка и крошка енот.
22.07.07.
* * *
N.N.
Земные истребители компотов,
Не смейтесь и не плачьте надо мной:
Меня не ранят сонмы идиотов,
Что ядовитой брызгают слюной.
Но чтобы мир, что так упруг и зыбок,
Естественнее стал и чуть добрей,
Я буду разводить заморских рыбок
На берегах тропических морей.
Ни небо надо мною не дрожало,
Ни о святом не помнилось родстве,
Пока стихом дурное дёргал жало
Очередной драконьей голове.
Вон, из воды, как дивная улыбка,
Вовек не подводившая бровей,
Плывёт моя серебряная рыбка
С неслышимою дудочкой своей.
23.07.07.
* * *
Опять, любимая, не спится,
Но в этот раз виновен сам:
Я удалил свою страницу
И плачу зря по волосам.
Мне не страшна на сердце слякоть,
Когда в душе ещё темно,
Поскольку голову оплакать –
Нельзя. Потеряна давно.
И всей премудрости науки
Не хватит вылепить мечту,
Когда протянешь снова руки
В мою шальную пустоту.
24.07.07.
* * *
На краешке сонета,
Под жёлтый хмель пивной,
Прощалось наше лето
Озябшее – со мной.
Костры его дымились,
И, счастье в них губя,
Мне сны цветные снились
С тобой и без тебя.
И выдумка хмельная,
Как песенка – хлыстом:
Не плачь, моя родная.
Приеду я. Потом.
25.07.07.
* * *
Галатам: 5, 14; 3 – 28.
_______________
Вникая в софистический сумбур,
Не отыскать зародышей былого,
Среди неоспоримых диктатур
Я верен диктатуре только слова.
Пока толпа, по-прежнему глупа,
«Очаковскому» рада и ставриде,
Полпотовских подонков черепа
Не стали выше в этой пирамиде.
Я помню и портреты над страной,
И по Москве грохочущие танки...
И разговоры в мюнхенской пивной,
Неслышные в подвалах на Лубянке.
И никаких зигзагов бытия
Не объяснят покинувшие древо
Ни голову поднявшая змея.
Ни монстра порождающее чрево.
Не подвести истории часы,
Как ни крути колёсики завода...
Но вижу Шикльгрубера усы
На стольких рожах доброго народа.
25.07.07.
* * *
Там, где подонков числят нормою,
Не жди победного «ура».
Не любят чёрных или с формою...
Чей нос – так жаждет топора.
У них глаза – то слишком узкие,
То метки карие видны –
Они не русские – нерусские,
И в этом ужас их вины.
«Богаты – лопнете от зависти,
Пусть свой пасут теперь вокзал!»
– Но те, кто им откажет в равенстве,
Себе подавно отказал.
Полны доверия сиротского –
Не зря, мол, смуглых всюду бьют,
Они читать не станут Бродского.
А Родзаевского прочтут...
Но невдомёк бездумной погани,
Что, после скверности земной,
Одна у всех дорога долгая
Сквозь мир за солнцем и луной.
26.07.07.
Песенка о евреях
Опять меня сжигает злость, светло и неуклонно,
Не понимаю их алчбы – ну что же за беда?
Евреи! Плохо ль вам жилось под сенью фараона?
Ну, были чуточку рабы, так то ж не навсегда.
И пирамиды, что в пыли, и травная припарка,
Всё вашей мудрости секрет, он выгорел с тоски,
Зачем в пустыню вы пошли, ведь там ужасно жарко,
Зачем бродили сорок лет, такие дураки?
И мулы были, и еда, и женщины с глазами,
Каких в любые времена не знал другой народ,
На этом свете никогда не разобраться с вами
Да на фиг вам своя страна – хлопот с ней полон рот!
Вы ни защиту, ни приют не вырвали у Бога,
Всему, что ваше до сих пор – завидуют порой,
Вас и теперь немного бьют – за то, что вас немного,
И демонстрирует задор уродливый герой.
Вы воду выпили, вы хлеб едите очень жадно,
Вы развращаете детей учёбой и трудом,
И кто покуда не ослеп, глазеет плотоядно:
Вот, посмотри какой еврей – зачем пустили в дом!
Пусть снова голову поднял иной ужасный наци,
Нам не заткнуть любые рты, отверстые вослед,
Кончай, ребята, бить в кимвал да призраков бояться,
Не хватит собственных мозгов – займёт тебе сосед!
31.07.07.
Эпохальное одностишие
Так и пойдёшь? С небритыми ногами?
31.07.07.
* * *
Передвижение согласных,
историческое изменение артикуляции группы согласных одного
способа образования. При П. с. сохраняется существовавшее ранее
в фонологической системе противопоставление согласных разных
групп, но меняются отличающие одну группу от другой
дифференциальные признаки.
Большая советская энциклопедия
...Я спрашивал в них, как мне поступать, если отечество стреляет
мне в грудь. Во время войны надо было оставаться на месте: нельзя
бросать родину. А если нет войны (и жить невозможно), я должен
сказать: я ухожу от них.
Виктор Хрулев. Диалог с Леонидом Леоновым.
_________________________
Как листья скованы морозом,
Забыли сонные зрачки.
Как славно пользовать склерозом,
Всё, что не ведает тоски!
Душа под молотом устала
В лихой для многих горький час,
Кто мать нам – та, что воспитала,
Иль та, что вырастила нас?
И век спокойствия не знает:
За каждой новою главой,
В тебя отечество стреляет
Но ты живой, но ты живой.
Не ждёт мечта объятий страстных,
Берёзок, мази сапогам...
Передвиженье несогласных
К чужим, холодным берегам.
Когда острей дамасской стали
Судьба не бросила клинка,
Мы языки передвигали,
Но русский помнили пока.
Душа извечного еврея
В любом, кто выгорел дотла,
Не ищет тело, где теплее –
Но внуки требуют тепла.
Средь пепелища шебутного,
Разгула мерзости в упор,
Они не видели иного,
Того, что помним до сих пор...
Как безнадёжное ни хольте,
Короче нету апофем,
Кто хочет пробовать – извольте,
Я приглашаю. Нет проблем.
А мне свинцовым эпилогом
На тело ляжет, тяжеля,
Моя четвёртая под Богом
Неисходимая земля.
03.08.07.
* * *
Все пацаны, что носят хаки,
И те, кто вышел из тюрьмы,
Как вы умны – но после драки!
Как здесь гордились вами мы!
Вы пиво жрали на досуге
Бывали часто на мели,
И ваши девочки-подруги
Не ждали сильно, но цвели.
Когда подводятся итоги,
Мы видим Каина печать:
Не получается у многих
Себя любимому отдать.
Он, точно Марс, то в небе бродит,
То сам отправится в полёт...
И иногда к иным приходит –
Не всем так здорово везёт.
Мои задумчивые речи
Тогда б – да толку, всё равно...
Иных уж нет – а те далече,
Другое крутится кино.
Прекрасней пушкинской Татьяны
Была иная со двора,
Их омывают океаны,
Тоскливой жизни мишура,
И взглядом нежно-осторожным
В одну глядят сегодня дверь:
Воспоминанье о возможном –
Тогда, но вовсе не теперь.
04.07.07.
Ужасная судьба
Это я о тебе, уважаемый собрат по перу! И лет тебе немало (маловато пока), и стихов ты написал несметное количество (всего ничего), и кануть в лету пора твоим стихам, как многим другим (кому это всё надо вообще?), Пушкина второго нет, и не будет, стать собой тебе мало удаётся, под кого-то делаешь неосознанно, если вообще писания твои чего-то стоят. Ну, любимый человек прочёл-хранит-хвалит. Так любимый, он и ошибаться может. Вдохновение? Ни дня без строчки? Кто сказал? Где они теперь? Оценил ли свет их по достоинству в полной мере, что о тебе говорить?
Рейтинги - ключевое слово к сайтовой известности. Да, кстати, а кто ставит баллы? Такие же дилетанты, как ты, или кто поумнее? Кому угождать? И надо ли? Считать себя неоценённым и неправо забытым гением куда как проще. Так ты и правда не гений - вон почитал пару стихов на сайте, да на соседнем - и сердце защемило: "Я так в жизни не смогу, не умею, не чувствую." Себе-то врать невозможно. Хотя, если напрячься...
"Так жили поэты. Читатель и друг!"
Ничего не изменилось, только хуже стало, очевиднее.
Пешы есчо.
04.08.07.
* * *
Доверив сердце космосу влюблённых,
Средь суеты и шума вразнобой
До крапинок на радужке зелёных
Я вижу милый облик над собой.
Ни бушевать, ни каяться не надо,
Как эти очи взглядом ни ласкай.
Всё, что с тобой случается – награда,
А то, что запоздалая – пускай!
И смысла нет сурово и печально
Благодарить – иль злиться на Творца:
Существованье наше ненормально,
Как губы врозь. Но нет ему конца.
05.08.07.
Письмо из Эдема
... Знаменитый космонавт Алексей Леонов, который наблюдал
озеро из космоса, сказал о нем прекрасные слова, назвав Иссык-Куль
"голубым оком земли" (по его словам, озеро "оттуда" напоминает
человеческий глаз).
Из газет.
_______________
Жизни опытный взор, не открыл мне двери ты
В те пределы, где радость цветёт, пестра.
Есть немало озёр. Но вот здесь Кинерета
Не измерить – изгложет тебя хандра.
Ни берёзки не вижу отсюда, ни клёна я
В этой чудной и странной чужой стране.
За спиной – облака да вода солёная,
И полёты случаются не во сне.
Так тоскую, что снова всё то, что мило мне,
Из минувшего выплыло, предстоя,
И пишу я невидимыми чернилами
По воде протекающего ручья.
Возле вас, говорю, так давно замёрзло всё,
Что любви не доверитесь наяву.
Синий глаз мой, гляжу на тебя из космоса,
Да зелёные рядом. Для них живу.
05.08.07.
* * *
Н.Н.
Всё тот же сон. И, буднями мелькая,
Не выдаст он причуд своих, шальной.
Тебя не успокоит Навсикая
И не устроит пира Алкиной.
Лицом к стене жонглировать мгновеньем...
И там, где ты беспомощен и наг,
Всё будет «не». За редким исключеньем:
Отправится из дома Телемак...
06.08.07.
* * *
Когда всего на свете мало,
Хандрить не диво,
Хочу, чтоб ты вокруг летала
Без перерыва.
С оливковой ли в клюве веткой,
В цветной ли гамме,
Но над моей тяжёлой клеткой
Всегда – кругами.
И врозь бессонные ночлеги,
И дни, как в дыме,
Не я кроил твои ковчеги,
Крушил твердыни...
Тобою полон каждый атом,
Как череп – оком,
Я не отдам тебя пиратам –
Летай под боком!
07.08.07.
Laterna magica
Только гаснет вечерняя свет-заря,
Открываю экран посреди долины,
Я владелец волшебного фонаря
И живые рисую вокруг картины.
Красоты несравненная благодать,
Из каких кладовых мы её достанем?
Нет предела всему, что могу создать –
Но своим ли тебя назову созданьем?
Сквозь бессонниц расчерченную канву
Всё отчётливей эхо доносит ветер:
Если я без тебя до сих пор живу,
Значит, что-то не так на моей планете.
08.08.07.
* * *
... И на пятачке, полураздета,
Всей душой открытая теплу,
Женщина не хочет быть предметом,
Мужа ненавидит кабалу.
Сколько вас, столичных ли красавиц,
И насельниц скромного угла,
Восхищал, желая вам понравитс...
Ловелас, играющий в козла.
И среди всемирной паутины,
Под сердец мильонов дробный стук,
Вижу: нарождается из глины,
Нет, не Голем – бардовый паук.*
Вот с таким бы в непаши и воды!
И она вздыхает: «Спасена!»,
Только у героя нет свободы –
Дома у него своя жена.
_____________
* – Не путать с бардовским.
См. «барда» у Даля.
09.08.07.
* * *
У дураков не вымолить прощенья,
А надо ли? – напрасны их дела!
Я своего дождался воскресенья:
Я здесь воскрес, как только ты пришла!
Как Господа послушная указу,
Жизнь родилась – и верилось сильней,
Что тень твоя, невидимая глазу,
Светлее всех немеркнущих теней.
11.07.08.
* * *
Е.Н.
Песнь моя зимняя, звуки твои добыть
Легче всего, где Паллада трясёт совою,
Изобрази меня там, где не может быть:
Около моря – и с камешком за щекою.
Дай мне оливу! Ремёсла свои свершив,
Не оставляй, снова шествуя вдаль вальяжно,
Я говорить научился под твой мотив.
Не уходи! Впрочем, это уже неважно.
Точно пчела, добываю себе хлеба
Из аромата, но чаще один скучнею,
Ты здесь была. Значит, это моя судьба.
Только и дела – угнаться теперь за нею!
Море полого. И зыбкий рыбацкий плот
Манит вдали, но тростник его сух и хрупок.
И синагога, что в городе, не спасёт
Наших у господа вымоленных скорлупок.
И заклинание к той, что не просит слов,
Южного берега пленница и смятенье,
Здравствуй, родная! Не жди от меня стихов
Там, где сама ты – сплошное стихотворенье.
11.08.07.
* * *
Былых блужданий призраки ценя,
Мы не для них глядим себе в сердца,
Я без тебя не выживу и дня,
И это не для красного словца.
И не о том сегодня, радость, речь,
Что дни мои давно уходят в дым –
Но ты меня обязана беречь
Одним существованием своим.
Хоть пригуби любое наше зло
Там, где стирают щупальца пыльцу,
Не погуби! – вот это ремесло
Одной тебе доверю – и Творцу.
13.08.07.
* * *
...И Пушкин грудью падает на снег,
И убивает отпрыска Тарас.
Лютуют люди. Ты не человек
И этим отличаешься от нас.
Ещё не скоро нас сдадут на слом,
Любимая, в кладовые Его,
Где ангел с перевязанным крылом –
Где ты со мной! И больше никого.
13.08.07.
* * *
N.N.
Я других не осилю оков,
Но и эти – что чудо морское,
Убери зеркала из углов –
Всё равно им не будет покоя.
Наказанья ли страшный пустяк
Или это блаженная квота:
Пролетать через памяти мрак
Безо всякого чувства полёта?
Не по-здешнему ты хороша,
Только мне ль уподобиться стерху?
Вспомнить нечего. Только душа
Всё равно вырывается кверху.
15.08.07.
* * *
Е.Н.
Мы будем жить с тобой на берегу...
Иосиф Бродский.
_____________
... И глядя в эту зыблемость рябую,
Нет смысла за которую – на бой,
Я б променял романтику любую
На будни ординарные с тобой,
На всё, что ты упрятала в подушку –
Цветные сны, дыхание моё,
На ястреба – проклятую кукушку,
Да не заткнёшь до времени её!
Какой восторг – осенними садами
Любуясь вместо вздорного кино,
В поэтами осмеянной пижаме
Любимую обставить в домино!
И мучить окружающих враждою
За то, что не несут тебе призы...
И чтоб могла поить меня водою –
Рассолом высыхающей слезы!
Как играми славянскими на тризне,
Бродить у океанского песка,
И никуда не денешься от жизни,
Хотя она, как выдох, коротка.
В огне, сродни геенновому, плавясь
И выбирая меньшее из зол,
Я всё равно испытываю зависть,
К тому, что это всё-таки прошёл.
16.08.07.
* * *
N.N.
Не исчерпать ни снега, ни дождя,
Что родиной отмерены впотьмах,
Но вижу здесь, по улицам бродя,
Магические знаки на дверях.
Мне странную навеивают грусть
Осколки слов, обычных и простых:
«Ашув мейад». «Немедленно вернусь» –
(О, если б от тебя услышать их!)
В горячем царстве влаги и песка,
Сквозь пустословье, подвиги, враньё,
Ты – сердцевина каждого зрачка
И сердце нераздельное моё.
19.08.07.
* * *
N.N.
Ну, вот и ты. Уютная терраса,
На глади водной занавес рябой...
От Сретенья до яблочного Спаса
Мы потихоньку дожили с тобой.
А где-то врёт злословие людское
Про то, в чём ни малейшей нет вины.
И всё сильнее хочется покоя
Среди невнятной этой тишины.
19.08.07.
* * *
Средь поднебесной нашей благости
Не всем – удачное соседство,
Все ураганы длятся в августе,
Я это помню с малолетства.
Под небесами, что разорваны
Так, что заштопать ветра мало,
Я видел – пролетали вороны,
И ты недвижная стояла.
Пусть эта твердь со мной расстанется
За то, что дать не смел покоя.
Крепка, как смерть. И к жизни тянется
Любовь моя. Как всё земное.
19.08.07.
От Амана до Миронова
За совесть, видно, не за страх
Вы нас зачислили в изгои,
На Вами маранных листах
Я встретил вас – и всё былое...
Немногих стоило трудов
Понять, что быть герою биту...
От недорезанных жидов
Большой привет антисемиту.
Кто землю эту день за днём
Не перепахивал ни разу:
Мы здесь за пазухой живём
И так тепло от этой пазу...
Что вечно хочется зимы,
Крестьян, лошадок или санок,
Но там они, а мы – а мы
Вовек не выудим крестьянок.
Тому ж, кто с рифмою впросак
И русской знать не может речи:
Вы зря хлопочете, сопляк –
У Вас такие здесь предтечи,
Такие умницы! Фило...
Шпики, философы, филоны,
И их посконное мурло
Веками нам несло законы.
Верны традициям отцов,
Чьи дни запомнятся едва ли,
От протоколов мудрецов,
До пятисот, что подписали –
Всему кровавая цена,
И всем воздастся по итогу...
Да только ваши имена
Погибнут здесь. Не взмоют к Богу.
20.08.07.
Письмо Лале Тарапакиной
(Рецензия на стихотворение "LIVE"),
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/23544/
Обходя подземелья и залы,
Где сжимается воздух земной,
Я не знаю прекраснее Лалы
Никого – кроме, разве, одной!
Не люблю я ни рома, ни виски,
И её-то доныне не знал,
Нам ли с ней говорить по-персидски
И кормить за туманы менял?
Но пускай в это светлое лето,
Под кастальских журчание струй
К «не моей» сквозь чадру интернета
Хоть один долетит поцелуй!
21.08.07.
ПРИЛОЖЕНИЕ:
LIVE
Автор: Лала Тарапакина
Даже если черная пустошь в мозге
Если сердцу тесно в каскаде рёбер
Аргумент весомый – еще не поздно.
Вроде время вышло, но час не пробил.
Города, посёлки – скрипим телегой
По размытым улицам после ливня
Путь к спасенью – суть моего побега.
Покидать, но выжить.
Не leave, а live, но
Сотни тысяч правд не запрячешь глубже
Чем увидеть смогут глаза любимых
Мой чужой мужчина… айда на ужин?
Человек, по сути – всего лишь имя.
Потерпеть немножко, по краю бездны
Усмирить тревожное чувство счастья
Ощутить, что время – ловушка бедных –
Ни-че-го не лечит, но рвёт на части.
Как слепой ребенок – рожденный трогать,
Я бегу наощупь – на запах мамы…
Вроде время вышло, пора в дорогу –
Я потом тебе сообщу, куда мы –
Я и лошадь в яблоках,
с грустным взглядом,
До краёв – слезами, бедой, любовью…
Я потом, когда-нибудь – буду рядом.
Путь к спасенью каждый находит кровью.
© Лала Тарапакина, 2007
Свидетельство о публикации: № 1573-23544/20070821
Конец цитаты и рецензии.
* * *
Е.Ч.
Опять несут мне ветры южные
Укор заоблачный сырой.
– Есть среди вас совсем ненужные
Иль только кажется порой?
Не видя окон заколоченных
Брожу, исполненный тоски:
Как много люда на обочинах,
Свои справляет пикники!
Я написал бы Богу кляузу,
Да адресов на почте нет,
Мне жизнь дала большую паузу
На двадцать с лишним долгих лет.
Другим нисколько не завидуя,
Смотрю в полуночную тьму:
Наверно, затаив обиду, я
Потом пожалуюсь Ему.
21.08.07.
Запертый сад
Мы на земле живём соседями –
Сплошная ложь. Холсты кривые.
Уроки человековеденья
Ты мне даёшь. И там, впервые,
Я не о грозном думал всаднике,
Тебя глазами раздевая,
А ты сияешь в винограднике,
Волшебных линий не скрывая.
Здесь бродят звери патагонские,
Цветёт цикута беспардонно,
И что мне дочери сионские,
Ведь ты сама – святей Сиона!
И не понять сквозь ночь пронзённую,
В каком бы встретили экстазе
Вот эту плоть, не подчинённую
Ни звону золота, ни грязи.
Нетронутую позолотою,
Блаженнее, чем воскресенье,
Создал Господь своей заботою,
И принял я без промедленья.
13 – 22.08.07.
* * *
Она была настолько хороша,
что не влюбиться было невозможно.
Из газет.
___________
Пусть от меня останется душа,
А остальное выцветет с годами –
Она была настолько хороша,
Что в мире не забудется плодами.
Горбатые пространства теребя,
В местах, где обитатели лукавы,
Однажды просто встретила тебя –
И это стало днём законной славы.
22.08.07.
* * *
Не избывай постылого,
приберет Бог милого.
Словарь Даля.
________________
Не голубь эту странную фразу,
Что в положенный срок не избыть:
Умереть не получится сразу,
Как не сразу случается жить.
Да и сам я, срезая горстями
Эти дни, что, как волос, тонки,
Без тебя умираю частями,
Постепенно теряя куски.
Над бетонной витая могилой,
Незаметен, как облак резной,
Я не твой одинокий постылый –
Да и кто из нас, собственно, твой?
Только я и сегодня не буду
Обрывать, к обладанью спеша,
Эту кисть, причащённую чуду,
Ради той, что вбирает душа.
22.08.07.
Экспромт любимой
Как полотно кого-то из великих,
Где кисти взмах – крещенье ворожбой,
Разглядываю солнечные блики
На окнах, освещаемых тобой.
Там, где давно чужие реют флаги,
Где б ты при них стороннею была,
Чуть больше любопытного бродяги
Я знаю про углы и зеркала.
Ты ж, как в теплице ягода лесная,
Живёшь, не подчиняясь временам,
Мой главный штрих – царапина сквозная
На совести с надеждой пополам.
22.08.07.
Памяти Михаила Евграфовича
Человечества тонкая призма
Столько раз преломлявшая свет...
Загнивание капитализма
Отложилось на тысячу лет.
Не понять среди наших бурьянов,
Что растут посреди борозды,
Заберёт коренастый Ульянов
Или Маркс от кормила бразды?
Сапогами скрипим по паркету,
В вековой неумолчной мольбе,
Правьте нами! – мелодию эту
Мы поём в оправданье себе.
22.08.07.
* * *
Моей любви хватить не может нот,
Любимая, ты слушать не устала?
У нас, евреев, скоро Новый год,
Но мир пока об этом знает мало.
Пускай не всех рассказом увлеку,
Чудес земли и так довольно много,
В стране, где мёд течёт по молоку,
Я без тебя брожу с плодом этрога.
И душу, как прилично, веселя,
Дудя в гобой, не чувствую разброда.
И вся моя пустыня и земля
Полны тобой. И мне не надо мёда.
22.08.07.
* * *
А.Б.
За тридцать лет не выросли в цене
Ни день, ни час. Ни те слова в конверте...
Меня убили. Но не на войне.
А пулей в глаз. И в ад стащили черти.
И до сих пор порхают у виска
Свинец и сталь. Железо рвёт трахею.
И бытия ущербная строка
Несётся в даль, где я встречался с нею.
Какому б мог завидовать резцу,
Где глаз её отчаянная пара!
Но жизнь моя, ползущая к концу,
Не отобьёт повторного удара.
22.08.07.
* * *
Сегодня, пока ещё солнца клеймо над миром свечою не встало,
Я долго писал тебе это письмо, а ты не спала и читала.
Но нет в этом мире ни щели, ни дна, чтоб юркнуть иль просто забыться,
И снова висит надо мной тишина, огромная синяя птица.
Совсем равнодушною будет толпа, что с зонтиком топчет аллею,
Когда раскопают мои черепа, и сына найти не сумеют,
Усердный потомок ломает древко, забвения ждут лотофаги,
А я отправляю себя далеко – я слово доверил бумаге.
Меня не манили ни поле, ни лес, ни скромная нынче работа,
Моею кунсткамерой тёмных чудес потом залюбуется кто-то,
Когда ж задыхается мой часослов и в пыль забивается Троя,
Я сам вызываю Настройщика Слов, и он их выводит из строя.
Спаси меня, Боже, от новых друзей – а старых не трогай вовеки!
Пускай недалёк уже местный музей, где прошлое чтят человеки,
Где мёртвый поэт, ударяя в тамтам, кричит возмущённому свету:
Наверх вы, товарищи, все по местам! – а места, товарищи, нету!
24.08.07.
* * *
Я не верю в иные материи, даже если покажут воочь...
В поднебесной сухой бухгалтерии всё рассчитано, точности в точь,
То, что жизни подарит окраина, как озонову терпим дыру,
И она подсказала нечаянно: я родился не там, где умру,
Нет покоя судьбе человеческой там, где хочется больше всего:
Разговаривать с внуком по-гречески, по-английски ли – что мне с того?
От каштанов на улицах Киева, через войны, разрухи во мгле,
Прибивает Борей – хоть гони его! – как Цефей Андромеду к скале.
Там, где белки гоняют оврагами, где тепло и спокойно вокруг,
Не обросший вещами-бумагами, беззаботный мой носится внук,
Человеку потребно движение, тёплый свет над его головой,
И четыре его предложения мы твердим, будто сами – впервой.
Чьё перо подхалимски-актёрское расхвалило, как девку бабьё,
Бесконечное это заморское непонятное наше житьё?
И когда из безвременья пошлого память вдруг без зазрения бьёт,
Не бывает для родины прошлого – это просто у нас – недолёт.
22 – 24.08.07.
* * *
Не затеняй бесстрастными словами того, о чём положено молчать.
Ведь там, где в мяч играют головами, не приходилось сроду мне бывать,
Пускай теперь ко мне неровно дышит иная жрица сказок или грёз,
О тех местах я столько много слышал, что поделиться хочется всерьёз...
Так вдруг стрела кустарная шальная несётся мановением руки:
Зачем тебе материя иная, когда полны своею сундуки?
Избыть одну успел бы недомогу, чем так пенять на дальние края...
Но я хочу отчёт представить Богу. Пускай прочтёт. Докладываю я:
Твоею волей послан был Спаситель, который бдел средь ночи или дня,
Здесь, на земле, была моя обитель, но вот, она извергнула меня.
Из каменного хладного сарая – туда, где жар Средьземья воспою.
И вот теперь стою в воротах рая – ведь я давно обязан быть в раю!
Я ел и спал. Носил под солнцем темя. Писал стихи. Искал себе судьбу.
Моё людьми обиженное племя давно презрело прежние табу,
Здесь пьют по вечерам турецкий кофе и ездят по окраинам земли,
А те, кто не забыл о Катастрофе, держать свои устали костыли.
Заносит мозг густая паутина, сосуды стекленеют и душа,
Но тот, кто не последняя скотина, не отменяй минувшее, круша,
У вас живут? У вас не повалились? – спросил меня далёкий нынче Даль.
И я сказал смиренно: Ваша милость. Моя земля несёт свою печаль.
25.08.07.
* * *
Я всегда твердил, что судьба – игра.
И.Бродский.
_________________
Сколько б ни было их, дорогих и милых,
Никакая тебя не вернёт из плена,
Всё равно без тебя больше жить не в силах,
И поэтому гибну – но постепенно.
Я любую склоню к сочиненью песен,
Исполнению музыки, скрипу банджо,
И нисколечко миру не интересен,
(Он мне, правда, не более. Пусть оранжев.)
Никому б не решился в запале потном
Пожелать невесёлую участь вдовью,
Я гордился, что лошадь считал животным,
Кошку – кошкой. Любовь называл любовью.
Даже если игра она, то тем хуже:
Я всегда принимал её только вчуже.
27.08.07.
Записка морехода
Как на улице страшно и жарко!
Этим летом не сыщешь прохлад,
Выбрось ржавые ножница, парка!
Не до этого! Смерти – не рад.
Рано требуют мойры размена
И напрасно калечить углы,
А из моря выходит Елена,
И шумят грозовые валы.
Но ничем не роднится с тобою,
Как ни глянь из-под облака вниз,
Эта грязная кромка прибоя,
Как пародия на Кар-дениз.
Где одна ты достаточна глазу,
Даже тела не требует плоть,
Филистимское отдал бы сразу
Mare nostrum – но тянет Господь!
Под Его холодящею дланью
Принимаю – ни слова взамен,
Протяжённое это терзанье
Для неведомых нам перемен.
30.08.07.
* * *
О, я хочу безумно жить...
А.Блок.
______________
Вот так, пережитое меря
У наших спасов на крови,
Тяжёлым снам его не веря,
Я вижу светлые свои.
Какие помнились уроки
В миру осколочных зеркал,
Чтоб я восторженные строки
Об этой вечности слагал?
За годы, прожитые ясно
В упорстве жаркого труда:
Недостижимое – прекрасно,
Достигнутое – ерунда!
От жажды радости и ласки
Быстрей заканчивались дни:
Какая прелесть эти сказки
Про то, как встретились они!
Угрюмостью не торжествуя,
Ни о чужом заботясь сне,
Ни жить безумно не хочу я,
Ни воплощать всё то, что не...
О чёрном вспомнилось монахе,
Пока не вызвали на ринг:
Ich bin nur Deine alte Sache
Und Du bist mein ganz neues Ding.
30.08.07.