Годам, возможно, к тридцати,
Я доберусь до всех, кто должен.
До тех, кто забывал зайти.
Кто был преступно осторожен.
До тех, кто доводил до слез,
Кто до сих пор не очень бывший.
А у него сейчас всерьез,
За это мы все просто спишем.
До тех, кто рвался воевать,
Кто не попал в меня ни разу.
Здесь, право, нечего прощать --
Тот, кто тоскует, тот наказан.
Куда там! Все -- и стар, и млад, --
Несут -- молвы не берегутся,
И у крыльца кладут, как клад,
Свои просроченные чувства.
Побит, потрачен ваш товар,
Погасли камни, стлела рухлядь.
А ты сказал -- не долг, а дар?..
Добро! Звони -- попьем на кухне!