Про застарелые грехи,
обиды и волненья
Забудут новые враги
и прежние друзья,
Поскольку в этом мире всем
отпущено забвенье,
Нельзя забыть лишь одному:
забытому – нельзя.
Ведь он – забытый, и ему
уже не будет хуже,
И можно по нему ступать
и сквозь него бежать.
Теперь не то что зеркала
но даже просто лужи
Его прозрачное лицо
не в силах отражать.
Он будет тихо повторять
все траурные марши,
Ведь он – забытый, и ему
не станут запрещать.
Он будет с мёртвыми молчать:
они ведь тоже наши,
Они такие же, как мы,
их нужно навещать.
Он может не спеша скользить
среди имён и отчеств,
Среди калиток и оград,
заржавленных давно.
И там, у них, и здесь, у нас,
так много одиночеств.
Однако, всем дано забыть.
Забытым – не дано.
Ему нельзя сказать: уйди,
и это верный признак,
Что он надолго позабыт,
навеки позабыт.
Что человеку человек –
не более, чем призрак,
Кого судьба не сохранит –
забвенье сохранит.