файзову, гаспарову, заворотинской и али хану
если однажды взять и забрать все свои слова обратно
мне почему-то кажется им будет не очень приятно.
представь — выдираться с мясом, отмачиваться, отлепляться,
что-то кому-то объяснять или молча выскальзывать или прощаться,
просачиваться под дверями или всем миром оттягивать засов,
испаряться с бумаги, с дисков, из металлических и пластиковых корпусов,
отклеиваться от волос, ушей, плечей, затылков, ключиц,
от утренних смсок, вечерних писем, ночных страниц,
от писем, от подписей, от рецензий, от эпиграфов, наконец.
(друг мой, я так самоуверен, значит, еще юнец)
с другой стороны, если призвать обратно все свои слова —
как невообразимо распухнет бедовая моя голова,
как из глаз, из ушей, из кончиков пальцев, из прочих других мест
потекут тонкой струйкой слова — добровольный крест
стойких стихотворных солдатиков — а я еще не готов
носить с собой блокноты-прокладки и несколько запасных термосОв,
сцеживать их аккуратно, выпаривать или просто размазывать по странице,
потом разводить кислотой, разбрызгивать на лица,
искать куда пристроить, в какую рамку, какую обложку,
потом покурить, вздремнуть и опять пописАть немножко —
"заполнение форм", "белый шум эпохи", "лингвистическая диета",
на двери в сортир - "пока не вернусь, считайте меня поэтом"
с третьей, если скликнуть их всех среди бела дня —
мне кажется, многие из моих слов не узнают меня.
одни из них были сказаны еще в младенческом сне,
(друг мой, я все еще верю, что вырос, значит, юнец вдвойне),
другие волочат за собой на тросе родной придушенный страх,
третьи давно приручены спать на чужих руках,
четвертые под коньяком, пятые под февралем -
вряд ли они узнают мой нынешний дом.
с четвертой, если отовсюду свои словеса забрать —
какая тогда настала бы тишь да гладь, пустота-благодать.
нечем ни упрекнуть, ни просить, нечего корчевать,
не за что зацепиться, нечем согреть кровать,
не за что отвечать перед теми кто смотрит вслед.
и б-г не мертв, и мы еще ужЕ нет.
с пятой (последней) если забрать все слова назад —
чем мне прикрыться, как миру смотреть в глаза?
стих как камлание — то порождает смысл, то убивает его.
а после них — либо новый космос, либо совсем ничего.